История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века

Иран в период роста феодальной раздробленности и народных восстаний (30-е годы XIV — конец XV вв.)

Предыдущая       Следующая
Оглавление

  § 1. Общая характеристика периода

 В данный период формы феодальной собственности на землю я воду (институт наследственного лена — союргал, продолжение института икта', а также иммунитеты (налоговый и судебно-административный), феодальная иерархия, как и формы феодальной зависимости крестьян в Иране, достигли наиболее полного развития. Данный период отличается ростом и торжеством феодальной раздробленности в Иране, особенно после распада монгольского государства Хулагуидов (между 1336 и 1353 гг.). Распад этого государства не означал еще падения; монгольского ига на всей территории Ирана, ибо в ряде областей власть осталась в руках монгольской и тюркской военно-кочевой знати, сохранившей чингисханову Великую Ясу и приемы управления и феодальной эксплуатации, сложившиеся после монгольского завоевания. Обострение классовых противоречий и стремление народных масс освободиться от иноземного ига и хищнической эксплуатации вызвало в Иране, как и в сопредельных странах (Средняя Азия, Азербайджан, османская Турция) ряд народных восстаний между 30 — 80-ми годами XIV в. и в первой поло вине XV в.

  § 2. Основные источники по истории периода

 В данный период персидская историография представлена сочинениями многих авторов. Некоторые из них старались подражать Рашид-ад-дину Хамадани.

 Прежде всего следует отметить школу придворной историографии, сложившуюся уже в XV в., при дворе тимуридских султанов в г. Херате в XV в. Предшественниками этой школы были придворные историографы Низам-ад-дин Шами (родом из Шама, или Шамба, предместья г. Тебриза) и Шереф-ад-дин Иезди, составившие, по официальным заказам, труды по истории правления и завоеваний Тимура. Труд Шами окончен в 1404 г., труд Йезди — в 1424 г.; оба труда носят одинаковое заглавие «Зафар-намэ» («Книга победы»). Оба труда, составленные на основании не дошедших до нас официальных первоисточников, конечно, тенденциозны и рисуют деятельность Тимура и его окружения в идеализованном виде, Шами — в меньшей степени, Йезди — в несравненно большей. Тем не менее, оба эти труда являются ценными источниками по истории Ирана конца XIV — начала XV вв.; к труду Йезди приложено было введение» (мукаддамэ), с изложением истории Ирана и Средней Азии от времени Чингис-хана до Тимура (сохранилось лишь в некоторых рукописях) 1. Труд Шами написан простым языком, труд Йезди — тяжелым и безвкусным языком, в цветистом стиле.

 Около 1414 .г. было составлено сочинение тю «всеобщей истории», открытое В. В. Бартольдом и условно названное им «Анонимом Искендера», ибо оно было написано для царевича Искендера, внука Тимура, наместника Фарса. Позже было выяснено имя автора сочинения — Му'ин-ад-дин Натанзи. Его труд основан главным образом на не дошедшем до нас тюркоязычном первоисточнике. В труде Натанзи много тюркских и монгольских слов, чувствуется влияние кочевой тюркоязычной среды. В труде изложена военная и дипломатическая история монгольских государств и империи Тимура. Сочинение не издано 2.

 Самым выдающимся представителем тимуридской историографии был Хафиз-и Абру. Он состоял на службе у Тимура, потом у сына его, султана Шахруха, при дворе которого в г. Херате и писал свои труды (умер в 1430 г.). Хафиз-и Абру составил: а) в 1420 г. подробное географическое описание в двух томах Ирана и других стран Ближнего Востока в начале XV в., с историческими экскурсами и с обильным материалом экономического характера (состояние земледелия и т. д.); этот ценный источник дошел до нас в неполном составе, в немногих рукописях 3 и до сих пор не издан; б) историческую компиляцию «Маджму'э» («Сборник»), состоящую из персидского перевода Табари ( X в.) и исторических трудов Рашид-ад-дина и Низам-ад-дина Шами, вместе с «Продолжениями» трудов этих двух авторов, написанными уже самим Хафиз-и Абру 3; в) большой труд по «всеобщей истории» — Маджма'-ат-таварих» («Собрание летописей»; известен также под име нем «Зубдат-ат-таварих» — «Сливки летописей»), в четырех томах; сочинение это не издано 4. Сочинения Хафиз-и Абру отличаются простым язы ком, обширным использованием первоисточников, точностью и лаконичностью изложения, обилием сведений социально-экономического характера.

 Продолжателем Хафиз-и Абру был Абд-ар-реззак Самарканда (1413 — 1482 гг.). Он составил огромный исторический труд «Матла'-ас- са'дайн ва маджма'-ал-бахрайн» («Место восхождения двух счастливых светил и место слияния двух морей») в двух томах. До описания событий 1426 г. сочинение это является компиляцией, основанной больше всего на «Маджма'-ат-таварих» Хафиз-и Абру 5, а остальная часть (до изложения событий 1470 г.) носит оригинальный характер. Труд Абд-ар-реззака Самарканди отличается цветистым изложением, обилием сведений социально-экономического характера; датировки часто неточны. Это ценное сочинение издано недавно в Пакистане (два тома) 6.

 К той же школе принадлежал Фасихи Хафский, посвятивший тимуридскому султану Шахруху свой исторический труд «Муджмал-и Фасихи» («Фасихов конспект [по истории]») в 1442 г. Труд этот по форме близок к хронике, события излагаются по годам; изложение отличается простотой языка и лаконичностью. Источник этот ценен благодаря точности хронологии событий, а также биографиям и характеристикам поэтов и политических деятелей XIV — XV вв. Фасихи использовал не до шедшие до нас первоисточники. Труд не издан и сохранился лишь в немногих рукописях.

 Из представителей той же школы наибольшей известностью (превыше своих подлинных заслуг) на Востоке, а долгое время также и в Европе, пользовался Мухаммед ибн Хавендшах, по прозванию Мирхонд (правильнее Мирханд, 1433 — 1498 гг.). Он принадлежал к литературно-ученому кружку, созданному в Херате великим староузбекским поэтом и везиром тимуридского султана Хусейна Байкары — Алишером Навои. Мирхонд — автор огромного труда по «всеобщей истории» — «Раузат-ас-сафа» («Сад чистоты») в семи томах, с введением и заключением. Только часть VI тома и VII том, излагающие события второй половины XV в., оригинальны и являются первоисточником для нас; остальные тома — компиляция, основанная на многих более ранних первоисточниках, персидских и арабских. Но так как среди этих первоисточников Мирхонда есть и такие, которые теперь утрачены, то и первые тома труда Мирхонда (особенно IV и V) имеют еще некоторую ценность для исследователя. Цветистое и напыщенное изложение и обилие занимательных рассказов создали Мирхонду незаслуженную славу в феодальных литературных кругах. Но по достоверности материала и точности сведений Мирхонд стоит много ниже Хафиз-и Абру и Абд-ар-реззака Самарканди.

 Труд Мирхонда в полном объеме выдержал на Востоке много изданий (литографских) и в персидском подлиннике к в турецком переводе, некритических и далеко не удовлетворительных. В Европе же издавались только отдельные части труда Мирхонда (в персидском подлиннике и в переводах), притом именно из первых томов, компилятивных и малоценных. В XIX в. в Европе, когда выпускались эти издания, компилятивный характер труда Мирхонда еще не был выяснен, потому его и переоценивали. Позднее, по мере того, как выявлялись и издавались первоисточники труда Мирхонда, сам труд Мирхонда все больше терял значение (кроме V — VII томов). Научно-критического издания Мирхонда до сих пор нет.

 Сотрудником и продолжателем Мирхонда был его внук Хондемир, правильнее Хандемир, собственно Гийас-ад-дин Хусейни .(1475 — 1536), принадлежавший к литературному кружку Алишера Навои. После раз грома Тимуридской державы кочевыми узбеками (1507) Хондемир одно время находился на службе у основателя династии Сефевидов б Иране, шаха Исмаила I , а под конец жизни жил в Индии, при дворе основателя империи «Великих моголов» — Тимурида Бабура, где и умер. Помимо завершения VII тома «Раузат-ас-сафа», о чем уже сказано, Хондемир был автором трехтомного свода по всеобщей истории «Хабиб-ас-сийяр» («Друг жизнеописаний»), в большей своей части компилятивного и лишь в части III тома оригинального. В труде проведена протимуридская и просефевидская точка зрения. Изложение доведено до 1524 г. Это — один из главных источников по истории Ирана конца XV — начала XVI вв. Имеются литографские издания текста «Хабиб-ас-сийяр» (Тегеран, Бомбей) и переводы некоторых отрывков. Научно-критического издания до сих пор нет. Другой труд Хондемира — «Хуласат-ас-сийяр» («Экстракт известий [по истории]»), представляющий в основном сокращение «Раузат-ас-сафа», не издан.

 Для истории государства Ак Коюнлу, помимо трудов Мирхонда и Хондемира, большое значение имеют хроники: «Тарих-и Гийаси» Абдуллаха ал-Багдади ал-Гийаси и «Тарих-и Амини» Фазлуллаха ибч Рузбихана — труды авторов второй половины XV в. Оба труда до сих пор не изданы, их рукописей в хранилищах СССР не имеется.

 В Херате жил и Доулетшах, автор «Тазкират-аш-шу'ара» («Памятная записка о поэтах») — сборника биографий персидских поэтов (1487). В датировках и фактах Доулетшах очень неточен и ненадежен; зато в его книге приведено много социально-бытового материала (о феодальном землевладении, эксплуатации трудящихся масс, быте и нравах разных групп феодалов), которого нельзя измыслить. Этим-то труд Доулетшаха и ценен как источник.

 По своей политической направленности почти все перечисленные историки в большей или меньшей степени являлись сторонниками империи Тимуридов, прикрашивали политику тимуридских султанов и чернили их врагов. Из этих историков относительно объективны Хафиз-и Абру и Абд-ар-реззак Самарканду — насколько это возможно для придворных историков, писавших по заказу тимуридских султанов. Напротив, Йезди и Мирхонд писали о деяниях Тимура и его потомков в стиле панегирика. Большинство тимуридских историков XV в. были выразителями интересов и идеологии одной из групп класса феодалов — иранской оседлой духовной и чиновной знати, сторонниками нейтралистской политики и, в большей или меньшей степени, относились недружелюбно к другой группе класса феодалов — монгольской и тюркской военно- кочевой знати. Это особенно заметно у Хафиз-и Абру, Абд-ар-реззака Самарканди и Доулетшаха. К народным движениям все эти авторы относились враждебно.

 Следует упомянуть также представителей персидской историографии, писавших труды по истории отдельных областей и городов. Из них наибольшее значение имеют: а) Му'ин-ад-дин Исфизари, автор «Раузат ал-джаннат фи-тарих мединат ал-Херат» («Райский сад в истории города Херата»), — неизданной истории г. Херата и его области, доведенной до 1470 г., в большей своей части компилятивной (основана на «Истории Херата» Сейфи Хереви и других первоисточниках) и лишь в последней части оригинальной; в труде Исфизари есть также географическое описание Хератской области в XV в. 7; б) Захир-ад-дина Мар'аши, автор «Тарих-и Табаристан ва Руйян ва Мазендеран», доведенной до 1476 г., и «Тарих-и Гилян ва Дейлемистан».

 Представители местной (локальной) историографии (кроме, впрочем, Исфизари) обычно были выразителями интересов и политической линии местных династий и третьей группы класса феодалов — местной иранской провинциальной знати, не связанной с центральным государственным аппаратом; отсюда их нелюбовь к централистской политике Хулагуидов, Тимуридов и др., вражда к чужеземным завоевателям и к монгольской и тюркской военно-кочевой знати. Историки этой группы часто дают иное освещение фактов, чем историки промонгольской и протимуридской ориентации.

 Крупных географических сочинений, кроме упомянутого труда Хафиз-и Абру, в данном периоде не было.

 Из документальных источников следует отметить: составленный около 1361 г. в правлении джелаиридского султана Увейса Мухаммедом ибн Хиндушахом Нахчевани сборник официальных документов «Дастур ал-катиб фи та'йин ал-маратиб» («Руководство для писца относительно установлений чинов»). В сборнике приводятся образцы писем к разным чинам и вассалам султана, султанских грамот о назначениях и пожалованиях земли, о взыскании налогов и о налоговых льготах, жалобы райятов на тяжесть податей и на притеснения со стороны чиновников и отдельных феодалов, приказы о возвращении беглых крестьян на места приписки и т. д. К документальным источникам относится также открытый В. В. Бартольдом сборник официальных документов (инша) — ярлыков, жалованных грамот и др. XV — XVI вв. (начиная от правления султана Шахруха — 1405 — 1447 гг.). Все рассмотренные выше сочинения написаны, как сказано, на персидском языке, хотя чаще всего, по традиции, с арабскими заглавиями. К XIV в. в Иране арабский язык уже почти полностью был вытеснен из исторической литературы персидским.

 Для данного периода можно назвать лишь один арабоязычный труд, имеющий значение важного 'Источника по истории Ирана XV в. Сирийский араб из Дамаска Ахмед ибн Арабшах (около 1388 — 1450 гг.), взятый в плен войсками Тимура и долго живший в Самарканде, написал по-арабски «Аджаиб ал-макдур фи-ахбар Тимур» («Чудеса предопределения в известиях о Тимуре») — труд по истории правления Тимура. Ибн Арабшах относится к Тимуру и его внешней и внутренней политике резко враждебно, и пользование его трудом дает возможность исследователям отнестись критически к льстивому и, тенденциозному изображению деяний Тимура у Шереф-ад-дина Йeзди и других историографов Тимура. В этом главное значение труда Ибн Арабшаха.

 Из армянских историков для истории Ирана важен Товма Мецопеци (Фома Мецопский, XV в.), автор труда «История Лангтемура (Тимура) и его преемников», в котором дана независимая трактовка истории правления Тимура и его сына Шахруха и приведен ряд сведений по истории Западного Ирана.

 Из сообщений европейских путешественников значение ценных источников имеют описание путешествия кастильского (в Испании) посла Клавихо, ездившего через Иран в Самарканд ко двору Тимура (в 1403 — 1405 гг.), а также записки венецианских послов при дворе Узун Хасана Ак Коюнлу, государя Западного Ирана и Азербайджана — Катерино Зено (1471 — 1473 гг.), Иосафата Барбаро (1471 — 1478 гг.), Амвросия Контарини (1474 — 1476 гг.), Во всех этих записках находятся данные об экономике и социальных отношениях Ирана XV в.

 Важное значение также имеет «Хождение за три моря» — записки русского купца из Твери (ныне г. Калинин) Афанасия Никитина, побывавшего по торговым делам в Азербайджане, Иране, Индии и Турции (1466 — 1472 гг.). В Иране Афанасий Никитин был в 1467 — 1469 гг. (в гг. Амуль, Кашан, Йезд, Керман, «Пар, Ормуз) и в 1472 г. (на обратном пути из Индии, проездом через Ормуз, «Пар, Шираз, Йезд, Исфахан, Кум, Султанийэ и Тебриз). Описание у Афанасия Никитина очень сжато, но отличается точностью и насыщено ценным материалом. Афанасий Никитин — первый русский, описавший путешествие по Ирану и сопредельным странам; он хорошо владел тюркским (староузбекским) и, видимо, также персидским языками.

  § 3. Распад империи Хулагуидов

 Внутренняя политика Газан-хана и его реформы, хотя и обеспечили относительный хозяйственный подъем страны, могли лишь задержать, но не предотвратить распад государства Хулагуидов. Государство это относилось к типу средневековой империи-конгломерата разных стран, племен и народностей, не имевших прочных экономических, этнических и культурных связей и объединенных лишь на время завоеванием. Рост натуральнохозяйственных тенденций в XIII в. ослабил экономические связи отдельных областей Ирана. Несмотря на известный подъем при Газан-хане, экономика Ирана в первой половине XIV в. далеко не достигла того уровня, на котором она находилась в начале XIII в., перед чингисхаиовым нашествием. Отсюда и рост феодальной раздробленности.

 Централистская политика Газан-хана не находила прочной опоры в тенденциях феодального развития общества. Эта политика встречала упорное сопротивление со стороны монгольской и тюркской военно-кочевой знати, не связанной службой центральному правительству. Поэтому политика Газан-хана не могла быть и строго последовательной и в конечном счете оказалась неудачной: под давлением военно-кочевой знати пришлось усилить раздачу военных ленов — икта а это должно было привести к торжеству феодальной раздробленности.

 Уже при ильхане Абу-Са'иде Бахадур-хане происходили большие междоусобные войны военно-кочевой знати (восстание эмиров Иринчина, Курмиши и др. — 1319 г.) и стали складываться сильные местные феодальные группировки. Если при первых ильханах военно-кочевая знать нуждалась в сильной власти, то теперь, когда завоевания новых территорий прекратились, сильная ханская власть была уже не нужна для военной знати.

 Поэтому после смерти ильхана Абу-Са'ида Бахадур-хана (30 ноября 1335 г.) не было ильхана, власть которого признавалась бы во всем государстве. Крупные феодальные группировки возводили на престол ильханов из потомков Чингиз-хана, власть которых, и то чисто номинальная, признавалась только на территории, захваченной этими феодальными группировками. Эти марионеточные ильханы были простыми орудиями в руках военно-феодальных групп. 8

  § 4. Западный Иран

 После смерти ильхана Абу-Са'ида, не оставившего сыновей, группировка сторонников везира Гийас-ад-дина Мухаммеда Рашиди — сына Рашид-ад-дина, состоявшая главным образом из иранской гражданской бюрократии и пытавшаяся управлять в духе реформ Газан-хана, провозгласила ильханом Арпа, потомка Арик-буга, брата Хулагу-хана. Враждебная группировка кочевых эмиров во главе с вождем монгольского племени ойрат эмиром Али-падшахом выдвинула другого марионеточного ильхана — Хулагуида Муса (внука Байду, шестого ильхана). В битве близ Мараги (29 апреля 1336 г.) сторонники Гийас-ад-дина Мухаммеда Рашиди были разбиты, а сам он был казнен вместе с подставным ханом Арпа. Но и сторонники Мусы были разбиты и уничтожены в двух битвах (на Алатаге в 1336 и при Мараге в июне 1337 г.) группировкой военно-кочевой знати, возглавляемой Хасаном Большим, вождем монгольского племени джелаир, выдвигавшей своих марионеточных ильханов из Хулагуидов. Этой джелаиридской группировке пришлось вести междоусобную войну с третьей группировкой военно-кочевой знати — чобанидской, возглавляемой эмиром Хасаном Малым, внуком эмира Чобана, вождем монгольского племени сулдуз; эта группировка также действовала от имени марионеточных ильханов. В двух битвах (при Нахчеване в 1338 г. и при Мараге в 1340 г.) чобанидская группировка знати разбила джелаиридскую. После этого династия Чобанидов утвердила свою власть в Азербайджане, Армении и Северо-Западном Иране (с гг. Султанийэ и Казвин), а династия Джелаиридов — в Ираке Арабском. Вскоре главы обоих династий прекратили выдвигать марионеточных ильханов (Хасан Большой Джелаирид — уже с 1340 г., а Хасан Малый Чобанид — с 1344 г.) и стали управлять как независимые государи.

  § 5. Хорасан

 В Северном и Западном Хорасане власть захватила группировка монгольской и тюркской кочевой знати, во главе которой стоял эмир Аргуншах из фамилии Джани-Курбани, внук эмира Ноуруза, из монгольского племени ойрат. Владения этой фамилии охватывали обширную территорию с гг. Серахс, Абиверд, Неса, Тус, Мешхед, Нишапур и др. Группировка хорасанских эмиров провозгласила ильханом Тугай-Тимур-хана, который был потомком даже не Чингис-хана, а брата его Отчигина. Власть Тугай-Тимур-хана номинально признавалась во всем Северном и Западном Хорасане, но реальной властью он пользовался только в Гургане. Орда его кочевала зимой на берегу г. Гургана (Гюрген), а летом на лугах Радкана. Тугай-Тимур-хан держался в Гургане до 1353 г. Это был единственный из преемников Абу-Са'ида-Бахадур-хана, пользовавшийся реальной властью, хоть и на небольшой территории. Эмиры из фамилии Джани Курбани были известны исключительно жестокой эксплуатацией райятов в своих владениях и снискали репутацию жестоких тиранов (Доулетшах).

 В Восточном Хорасане еще при Хулагуидах образовалось большое вассальное княжество местной династии Куртов (1245 — 1389 гг.) (или Картов по другому чтению) с центром в г. Херате. При Хулагуидах Курты правили под контролем монгольского наместника (шихна, иначе баскак) в Херате (последний раз упоминается в 1314 г.). Тем не менее хератские князья (мелики) не всегда были покорны хулагуидским ильханам, и те посылали против них карательные экспедиции; Херат оса ждался монголами и трижды был занят и разгромлен ими (в 1270, 1306 и 1312 гг.).

 После смерти Абу-Са'ида Курты добились фактической независимости. Под их верховной властью находилась вся восточная часть Хорасана до Мервского оазиса на севере, с горными областями Гарчистан (в верховьях р. Мургаба) и Гур (в верховьях р. Хери-руда), с плодородным Систаном, Забулястаном (верхнее течение р. Хильменда) и со всем Афганистаном до Сулеймановых гор — всего девять туманов 9. Но это большое, на первый взгляд, государство было только формальным военно-административным объединением множества феодальных владений. Под непосредственной властью династии Куртов находился Хератский оазис и горный округ Гур. Сильнейшими вассалами-данниками Куртов были мелики гарчистанский, исфизарский, хафский, ферахский, систанский и др. Но и у них были свои вассалы — за'имы и а'йяны, а у последних — рядовые ленники, сипахии. У мелика хафского было 3 горных замка, тысяча воинов конного ополчения — сипахиев и много селений.

 История княжества Куртов в XIII — XIV вв. подробно изложена: 1) в не дошедшей до нас стихотворной поэме «Курт-намэ» Раби'и Бушенджи (до начала XIV в.); б) в прозаической «Тарих намэй-и Херат» Сейфи Хератского (доведена до 720 г. х. = 1321 г. н. э.), обильно использовавшего труд Раби'и Бушенджи 10; в) в труде Муин-ад-дина Ифизари (доведена до 875 г. х. = 1470/71 г. н. э.); г) в труде Фасихи Хафского 11. Все эти сочинения — персоязычные.

 В Западном Хорасане образовалось Сербедарское государство.

  § 6. Южный Иран

 После распада государства Хулагуидов в Южном Иране сделались фактически независимыми прежние вассалы Хулагуидов: атабеки Большого Лура (Луристана) из династии Хазараспидов, столицей которых был г. Идадж, владевшие и частью Хузистана; атабеки Малого Лура; владетели Фарса — Инджуиды (1336 — 1357 гг.), сыновья Махмуд-шаха Инджу, бывшего ильханского наместника Фарса, завладевшие также Исфаханом; атабеки Шебангарэ — Фазлуиды; владетели Ормуза (собственно Хормуз).

 Старый Ормуз лежал на материке, у выхода из Персидского зализа в Индийский океан. Уже в ХШ в. Ормуз был главным пунктом посреднической торговли с Индией для Ирана и сопредельных стран. Грабительские нападения так называемой Никудерийской орды монголов, кочевавшей в Афганистане и не признававшей власти хулагуидских ильханов, принудили Ормузского владетеля перенести город и порт на пустынный, безводный, знойный и голый островок Джераун (20 км от Старого Ормуза). Благодаря огромным оборотам посреднической торговли с Индией и Китаем и доходам от богатых жемчужных ловель Персидского залива владетели Нового Ормуза располагали большими материальными средствами, наемными войсками и военным флотом (свыше 300 кораблей). Владетели Ормуза, арабского происхождения, подчинили себе острова Персидского залива — Кайс, Кишм, Бахрейн и др., многие пункты на побережье Кермана и Фарса и весь аравийский берег Персидского залива с Калхатом и Оманом. Некоторые подробности об Ормузской морской державе содержатся в неизданном персо-язычном сочинении по всеобщей истории Джа'фари.

 В половине XIV в. на юге Ирана сложилось новое феодальное государственное объединение во главе с династией Музаффаридов (1313 — 1393 гг.). Музаффариды, иранизованные потомки арабских завоевателей Ирана, сперва были землевладельцами в Хорасане. Во время монгольского нашествия они переселились в район Йезда и поступили на службу к йездскому атабеку; в конце XIII в. они были владетелями не большого города Мейбуд близ Йезда и верными вассалами монгольских ильханов. Из Музаффаридов выдвинулся эмир Мубариз-ад-дин Мухам мед (1313 — 1359 гг.). Юношей он наследовал своему отцу в Мейбуде, в 1319 г. получил от Ольджайту-хана наместничество в Йезде, потом женился на монгольской царевне. До получения наместничества и после того он продолжал заниматься, между прочим, грабежами караванов. В житии дервишеского шейха Сефи-ад-дина Ардебильского (умер в 1334 г.) приводится следующий рассказ. Караван купцов из Серава (в Южном, или Иранском, Азербайджане), возвращавшийся из Индии, близ Кермана был задержан нукерами (военными слугами) эмира Мубариз-ад-дина, потребовавшими выкупа. Купеческие старшины отправились для переговоров к Мубариз-ад-дину, поднесли ему сахар и шер стяную одежду и обещали за освобождение каравана 5000 динаров по золотому курсу. Но Мубариз-ад-дин, узнав, что купцы эти — муриды (последователи и ученики) пользовавшегося громкой известностью дервишеского шейха Сефи-ад-дина, освободил их без выкупа, удовольствовавшись подарками, и выдал купцам пропускную грамоту, дабы его люди не притесняли их.

 По сообщению Мирхонда (XV в.) и других историков, Мубариз-ад-дин был деспотичным и жадным правителем, соединял ханжескую показную набожность с садической жестокостью. Нередко он отрывался от чтения Корана, чтобы своей рукой зарубить приведенного к нему «преступника», а потом опять, как ни в чем не бывало, принимался за чтение священной книги. За годы своего правления он казнил не менее восьмисот человек.

 В 1340 г. Мубариз-ад-дин завоевал город Керман, в 1353 г. отнял Шираз у эмира Абу Исхака Инджу. В 1354 г. часть знати в Ширазе восстала, дабы восстановить власть Инджуидов. Восстание было подавлено, после чего Мубариз-ад-дин завоевал весь Фарс, вслед за тем подчинил владетелей Луристана (1356 г.), наконец, в 1357 г. завоевал Исфахан; взятый в плен Абу Исхак Инджу был казнен. Государство Инджуидов было разрушено, и весь юг Ирана вошел в состав государства Музаффаридов, являвшегося таким же непрочным военно-административным объединением мелких феодальных владений, как и все другие государства Ирана.

 Основным источником по истории Южного Ирана в XIV в. и государства Музаффаридов служит «История Музаффаридов», составленная Махмудом Кутуби (начало XV в.) 12 на основании неизданной рукописи Му'ин-ад-дина Йезди; оба эти труда необъективны и написаны в тоне панегирика Музаффаридам.

  § 7. Государства Чобанидов и Джелаиридов

 Утвердившийся в Ираке Арабском эмир Хасан Большой с 1340 г. стал именовать себя султаном и положил начало династии Джелаири дов (1340 — 1410), с перерывом на время нашествия Тимура. Судя по дошедшему до нас переоязычному сборнику официальных документов «Дастур-ал-катиб» Мухаммеда ибн Хиндушаха Нахчевани, первые Джелаириды — Хасан Большой и его преемник Увейс (1356 — 1375) пытались продолжать политику Газаи-хана. Напротив, их враги Чобани-ды — Хасан Малый и Мелик Ашраф — в своих владениях проводили линию нефиксированной и ничем не ограниченной жесткой эксплуатации райятов. Опираясь исключительно на монгольскую и тюркскую кочевую знать, Чобаниды притесняли и оседлую землевладельческую знать, отнимая у нее земли. Представители местной оседлой знати обратились за помощью к Джаныбек-хану золотоордынскому, который, придя с войском, занял г. Тебриз и покончил с государством Чобанидов (1356 г.). Всеми покинутый Мелик Ашраф, которого источники рисуют как одного из самых мрачных тиранов средневекового Востока, бежал, увозя с собою награбленные им богатства — золото, серебро, драгоценности и ткани — на 400 «цепочках» мулов и 1000 «цепочках» верблюдов (всего 2800 мулов и 7000 верблюдов с минимальным грузом до двух миллионов килограммов). Он был схвачен и казнен по приказу Джаныбек-хана, к великой радости горожан Тебриза, так долго угнетаемых им. Из-за волнений в Золотой Орде Джаныбек-хан с войском ушел в свои владения.

 После его ухода Ирак Персидский и Южный Азербайджан с г. Тебризом захватил Музаффарид Мубариз-ад-дин Мухаммед (1357 г.). Но он вскоре был свергнут с престола, ослеплен и заключен в темницу собственным сыном Шах Шуджа, который стал править после него (1359 — 1384) в государстве Музаффаридов. Затем Тебриз был захвачен Джелаиридом султаном Увейсом. В состав Джелаиридского государства теперь входили: большая часть Ирака Персидского с гг. Хамадан, Казвини и Султания, а из кеперсидских областей — Курдистан, Южный Азербайджан, Карабаг, Армения и Ирак Арабский. Государство было феодально-раздробленным; формы управления оставались такие же, как в государстве Хулагуидов во времена Газаи-хана. Резиденциями султана были Тебриз и Багдад.

 Главными источниками по истории государства Джелаиридов служат «Продолжение Сборника летописей» (составленного под редакцией Рашид-ад-дина в начале XIV в.) историка начала XV в. Хафиз-и Абру, а также упомянутый сборник официальных документов «Дастур-ал-ка-тиб».

  § 8. Народные движения в Иране в XIV в.

 Данный этап (30 — 80-е годы XIV в.) истории Ирана, как сказано, отмечен обострением классовой борьбы, что явилось результатом возвращения местных феодальных владетелей к догазанхановым методам феодальной эксплуатации и прямого грабежа крестьян и ремесленников со стороны феодалов во время междоусобных войн. Боровшиеся друг с другом феодальные группировки стремились использовать в своих целях, для своей поддержки, недовольных крестьян и ремесленников.

 Обострение классовой борьбы в феодальном обществе Ирана на данном этапе выявилось уже не только в массовых побегах и в действиях разрозненных крестьянских повстанческих отрядов, как это было при первых шести ильханах в XIII в., но и в больших народных восстаниях с широким радиусом действия. Не только Иран, но весь Ближний и Средний Восток в XIV — XV вв. пережили полосу народных восстаний, ибо политика закрепощения и рост феодальной эксплуатации в эти столетия были общим явлением для целого ряда стран.

 Особенность народных восстаний в Иране в XIV в. заключалась в том, что в них участвовали, вместе с крестьянами, также ремесленники и городская беднота; участвовали и беглые рабы, но они не играли большой роли в этих движениях. На первой ступени народные движения до бивались низвержения господства монголо-тюркской кочевой знати и установленных ею порядков — чингисхановой Ясы и т. д. На этой ступени эксплуатируемые классы — крестьяне и ремесленники — выступали совместно с мелкими иранскими феодалами, которые тоже страдали от насилий монголо-тюркской кочевой знати и особенно от захватов последней земельных владений, принадлежавших мелким землевладельцам. Там, где народные движения имели успех, как в Хорасане и Мазендеране, образовались государства так называемого сербедарского типа.

 На второй ступени народных движений внутри них развивалась борьба между мелкими феодалами, добивавшимися только устранения монголо-тюркской кочевой знати, и крестьянами, ремесленниками, и городской беднотой, добивавшимися освобождения от феодального гнета, <а нередко — социального равенства и уравнительного распределения средств потребления. Но крестьянство, как класс неорганизованный, не могло выделить своих подлинно крестьянских вождей и нередко подчинялось руководству выходцев из класса феодалов, смотревших на союз с крестьянами лишь как на средство завоевать власть для себя. Крестьянские массы Ирана не понимали классовой природы феодальной монархии и не в состоянии были выдвинуть какой-либо новой государственной формы, кроме традиционной исламской монархии, основанной на шариате.

  § 9. Идеология народных движений XIV в.

 Народные движения, как это нередко бывало с народными движениями в феодальном обществе, проходили под идеологической оболочкой религии — мусульманского сектантства и мистицизма. «Революционная оппозиция против феодализма, — говорит Ф. Энгельс, -- проходит через все средневековье. В зависимости от условий времени она выступает то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания». Но эта религиозная идеологическая оболочка народных движений нисколько не меняет их характера как формы классовой борьбы. По словам Ф. Энгельса, эта религиозная окраска классовых движений «объясняется не свойствами человеческого сердца и не религиозной его потребностью, — как думает Фейербах, — но всей предыдущей историей средних веков, знавших только одну форму идеологии: религию и богословие».

 Еще акад. В. В. Бартольд отметил, что шиитская форма ислама в Иране в средние века была распространена преимущественно в деревенской среде и нередко служила идеологической оболочкой народных движений. Это положение нуждается в оговорке. Шиитство зародилось не в крестьянской среде и само по себе не было выражением интересов крестьянства. Но в шиитской идеологии были некоторые элементы, вызывавшие симпатии крестьянства. Прежде всего во всех феодальных государствах Ирана господствующим исповеданием был суннизм, а шиизм был гонимым исповеданием. Далее, основная шиитская идея о том, Что законным главою мусульманской общины может быть лишь потомок Алия, толковалась массами в духе непризнания законности династий, правивших в Иране, как и господствовавшего суннитского шариата. В шиизме большое место занимал культ мученичества (мученики Али, Хусейн и другие имамы). Этот культ пришелся по сердцу угнетенным крестьянам, жизнь которых нередко была сплошным мученичеством. Наконец, больше всего для народных масс казалось привлекательным ожидание пришествия мессии — Махди. Под Махди шииты имамитского толка, самого распространенного в Иране, понимали двенадцатого шиитского имама Мухаммеда Мунтазара, пропавшего без вести около 875 г. н. э. Шииты верили, что имам Махди жив и рано или поздно появится, сокрушит несправедливые порядки, установленные суннитами, и восстановит ислам в его первоначальном виде. Предполагалось, что пришествие имама Махди приведет к отмене податей и повинностей, не основанных на шариате, и к установлению справедливости и социального равенства всех мусульман. Таким образом, имам Махди мыслился как избавитель от нужды, тирании и горя. Поэтому ожидание второго пришествия имама Махди занимало видное место в народных движениях Ирана XIV — XV вв. Так, по свидетельству географа Якута Хамави, еще в начале XIII в. в шиитском городе Кашане городские старшины ежедневно на заре выезжали на конях за городские ворота, ведя на поводу разубранную и оседланную белую лошадь — для имама Махди, пришествия которого ждали каждый день.

 С шиитской «ересью» переплетался суфизм, или мусульманский мистицизм, основою которого было учение о возможности для каждого человека добиться личного общения с божеством. Суфизм имел свою организацию — дервишеские ордена или братства. Суфизм не был чем-то вполне единым, в нем были разные течения; естественно, и социальная среда, в которой находили себе последователей эти течения, была неоднородна. Некоторые суфийско-дервишеские ордена опирались на феодалов, другие были связаны с ремесленными цехами, самая организация которых строилась по типу дервишеских братств. Дервиши последнего типа нередко порицали богатство и тех, которые ели «недозволенную пищу», т. е. кормились от эксплуатации и угнетения «рабов божих». Не редко суфийская форма выражения идей служила только прикрытием, для вольномыслия, даже для атеизма, или для критики господствующего строя. Персидский поэт Са'ди Ширазокий в своем «Гулистане» (.глава 7, рассказ 20) рассказывает, что однажды встретил некоего «дервиша только по наружному виду», который «развернул тетрадь жалоб» и горячо обвинял богатых и сильных мира сего, утверждая, что они не способны на добрые дела. Бывало, что под видом суфизма проповедывалось старинное маздакитское учение об общем владении землями и об отрицании частной собственности на землю. Историк Рашид-ад-дин говорит, что руководители восстания Алафранга (1303 г.) проповедовали «образ мыслей Маздака». Хамдуллах Казвини в своем географическом труде также упоминает о последователях маздакитства в Ираке Персидском. Едва ли в XIV в. маздакитство могло сохраниться как религиозная секта. Вероятно, оба названных источника под маздакитством понимали социальную программу маздакитов — передачу всех земель крестьянам в общинное владение.

  § 10. Начало сербедарского движения в Хорасане

 Основным источником истории сербедаров Хорасана была анонимная «История сербедаров». Она не дошла до нас, но обильно использована историками XV в. — Хафиз-и Абру, Абд-ар-реззаком Самарканди, Му'ин-ад-дином Исфизари и Мирхондом, а также историком начала XVI в. Хондемиром. Они передают в основном одну и ту же версию, с небольшими вариантами. Эта версия изображает историю сербедаров с точки зрения умеренного крыла движения — мелких феодалов — и относится враждебно к более радикальному крылу движения, выражавшего интересы ремесленников и крестьян. Другую версию истории. сербедаров, независимую от первой, передает автор сборника биографий: персидских поэтов — «Тазкират-аш-шу'ара» Доулетшах (конец XV в.). Версия Доулетшаха отличается от первой версии в передаче отдельных фактов, но имеет ту же политическую направленность, что и первая вер сия. Некоторые подробности о сербедарах сообщает также арабский путешественник Ибн Баттута.

 Идеологом движения источники называют дервишеского шейха Халифэ, мавендеранца по прохождению. В юности он 'был учеником, ряда дервишеских шейхов, но, неудовлетворенный их учениями, оставил их и пришел в Семнан к знаменитейшему из тогдашних суфийско-дервишеских шейхов Рукн-ад-дину Семнани. Тот спросил Халифэ, к какому из четырех правоверных (суннитских) мазхабов (богословских школ) примыкает он. «О, шейх, — ответил Халифэ, — то, чего я ищу, гораздо выше этих мазхабов!» Эти «еретические» речи раздражили шейха, и он разбил свою чернильницу об голову Халифэ. Потом Халифэ стал шейхом, по-видимому самозванным, ибо источники не сообщают, чтобы он получил это звание от кого-либо из других дервишеских шейхов. Придя в г. Себзевар в округе Бейхак в Западном Хорасане, он поселился при соборной мечети и стал проповедовать там собственное учение. В чем оно заключалось, источники, враждебные шейху Халифэ, не сообщают. Известно лишь, что суннитские факихи (богословы) Себзевара обвинили шейха Халифэ в том, что его учение противно шариату и что под видом суфизма он проповедовал «новшества» и «мирские идеи». Есть основание думать,. что он по существу и не был суфием, но лишь использовал суфийскую фразеологию и внешнюю форму дервишеского братства для проповеди и подготовки восстания против угнетателей.

 Место для проповеди — Себзевар — было избрано удачно. Городские низы Себзевара и окрестные крестьяне были страстными шиитами и противниками существующей власти. Здесь сохранялись и староиранские героические предания: на мейдане г. Себзевара показывали место, где, согласно легенде, происходил поединок Рустама и Сухраба, героев «Шах-намэ». Себзевар был одним из очагов иранского патриотизма, монгольское владычество здесь было ненавистно.

 Много горожан и почти все окрестные крестьяне и мелкие земле владельцы, особенно молодежь, увлеченные проповедью шейха Халифэ, объявили себя его муридами (учениками). Суннитские факихи, напуганные проповедью шейха Халифэ, составили о нем фетву (богословско- юридическое заключение, основанное на шариате): «такой-то обитает в мечети, а проповедует новшества (в другой версии «мирское»); ему это запрещают, он же не слушается и упорствует; дозволено ли казнить та кого человека или нет?» Большинство факихов ответило на этот вопрос: «да, дозволено». Фетву послали на утверждение ильхана Абу-Са'ида Бахадур-хана, но тот, лицемерный ханжа, ответил, что он не из тех людей, которые обагряют руки в крози дервишей; если же себзеварские власти могут установить, что этот шейх — еретик, то пусть распорядятся сами под свою ответственность. Себзеварская знать и суннитское духовенство попытались было схватить шейха Халифэ, но потерпели неудачу в столкновении с его последователями. Тогда враги шейха Халифэ решили отделаться от него путем тайного убийства. Однажды утром ученики шейха Халифэ, придя в соборную Мечеть, нашли его повешенным на кольце, на одной из колонн во дворе мечети (22 раби'-ал-авваля 736 г. х. = 9 ноября 1335 г. н. э.). Это было несомненное убийство, хотя городские власти распустили слух, что шейх повесился сам.

 Среди учеников шейха Халифэ выделялся энергией и умом Хасан Джури, по происхождению, как кажется, крестьянин из селения Джур. Он успешно прошел курс медресэ и получил звание мударриса (лектора в медресэ), но, увлеченный проповедью шейха Халифэ, отказался от своего звания и от официального (суннитского) учения. После трагической гибели шейха Халифэ Хасан Джури объявил себя шейхом и, ушел в г. Нишапур, где стал проповедовать учение шейха Халифэ. И там успех проповеди был громадный, и большая часть окрестных крестьян приняла это учение. И шейх Халифэ, и лотом шейх Хасан Джури придали организации своих последователей внешнюю форму дервишеского ордена: имя каждого, вступившего в число муридов, записывалось; каждый из них приносил присягу, обязываясь пока скрывать свою принадлежность к братству, держать наготове оружие и выступить по первому призыву шейха. Из этого видно, что проповедь шейхов Халифэ и Хасана Джури заключалась в призыве к восстанию и в подготовке его. Восстание направлялось против монгольской власти и тех местных крупных феодалов, которые ее поддерживали. Эта проповедь восстания и прикрывалась оболочкой суфизма с шиитской окраской. В течение трех лет шейх Хасан Джури проповедовал в Нишапуре, Мешхеде, Абиверде, Херате, Балхе и других городах Хорасана, побывал и в Средней Азии, в Кермане и Ираке Персидском, всюду скрываясь и подвергаясь преследованиям. Наконец, глава монгольской военно-кочевой знати Хорасана эмир Аргуншах Джани Курбани из племени ойратов схватил Хасана Джури с группой из 60 — 70 учеников на пути из Мешхеда в Кухистан; «мятежный» шейх был заключен в крепость. Так в округе Языр. Это произошло уже после того, как восстание вспыхнуло.

  § 11. Восстание сербедаров в Хорасане

 Восстание вспыхнуло стихийно, раньше, чем предполагал шейх Хасан Джури. В селение Баштин (округ Бейхак) прибыл ильханский чиновник — монгол и, остановившись на постой в доме двух братьев, местных крестьян, потребовал у них сперва вина, потом — привести красивую женщину. Один из братьев возразил, что публичных женщин в селении нет. «А коли так, — заявил распоясавшийся чиновник, — веди ко мне свою жену!» Возмущенные братья убили его. Ильханский везир Хорасана Ала-ад-дин Мухаммед Хинду потребовал у жителей Баштина выдать убийц чиновника, грозя расправой. Тогда сельчане открыто восстали.

 Во главе восстания стал сын местного землевладельца, из иранизованной фамилии, арабского происхождения, сейидов — потомков Алия. по имени Абд-ар-реззак. Он был учеником Хасана Джури. Согласно «Истории сербедаров», это был необузданный и страстный юноша, отличавшийся редкой физической силой. Узнав о происшедших в Баштине событиях, он решительно стал на сторону крестьян. В ту же ночь он убил явившегося в селение для суда племянника везира Ала-ад-дина Хинду (по другой версии — местного раиса) и призвал крестьян к восстанию.

 Толпа молодых смельчаков, считавших себя, по словам источников, ничем не хуже богатыря Рустама, вооружилась и выбрала Абд-ар-реззака своим предводителем. Вскоре они обратили в бегство при бывший к ним тысячный карательный отряд, посланный везиром Хорасана.

 Согласно большинству источников, восстание в Баштине произошло 12 шабана 737 г.х. = 16 марта 1337 г. Согласно Доулетшаху, эта дата относится к более позднему событию — гибели везира Ала-ад-дина Хинду, который был захвачен отрядом восставших и казнен ими. Судя по тому, что восстание вспыхнуло вскоре после смерти ильхана Абу Са'ида, оно могло произойти весною 1336 г.

 Восставшие называли себя сербедарами. Версия источников, основанная на «Истории сербедаров», толкует это имя, как «головы для виселицы», т. е. «обреченные на виселицу», «висельники», «отчаянные», я объясняет происхождение этого имени так: восставшие говорили, что каждому из них в тысячу рае лучше видеть голову свою (перс, сер) на виселице (перс, дар), чем погибнуть позорно, как не мужчине. По словам Хафиз-и Абру, Абд-ар-реззак на сходке крестьян сказал: «Люди, ставшие властителями, творят много насилий. Если бог всевышний дарует нам помощь, мы прекратим тиранию и устраним тиранов, а если кет, пусть наши головы будут на виселице, но терпеть насилие и притеснение мы больше не будем!» Доулетшах иначе объясняет происхождение клички «сербедары»: восставшие воздвигли виселицу, повесили на ней чалмы и шапки и стали сбивать их стрелами и камнями. Возможно, что эти рассказы — позднейшее осмысление клички, которая позднейшим поколениям стала непонятна.

  § 12. Основание сербедарского государства в Хорасане

 Разбив военные силы везира Ала-ад-дина Хинду, сербедары сперва вели партизанскую войну в горах. Вскоре они взяли Себзевар (в августе 1337 г.) и сделали этот укрепленный город своей штаб-квартирой, производя оттуда набеги на окрестных феодалов. Они завоевали гг. Исфераин, Джаджерм и др. Вскоре (по разным версиям, в феврале или в июле 1338 г.) Абд-ар-реззак был убит собственным братом Веджих-ад-дином Мас'удом. Все источники приводят такой рассказ: Абд-ар-рез зак захотел насильно жениться на дочери везира Ала-ад-дина Хинду, красавице-вдове, и послал брата захватить ее. Веджих-ад-дин Мас'уД исполнил поручение, но затем, сжалившись над слабостью и слезами женщины, отпустил ее с миром. Узнав об этом, Абд-ар-реззак упрекнул брата, сказав ему: «Ты не мужчина!» Тот возразил: «Это тебя не годится звать мужчиной и мусульманином, ибо ты положил в основу дел своих насилие». Вскоре братья извлекли мечи, и Веджих-ад-дин Мас'уд, защищаясь от удара, сбросил брата с крепостного вала. Рассказ этот не заслуживает доверия. Дело в том, что большая часть источников идеализирует Веджих-ад-дина Мас'уда, стараясь объяснить совершенное им братоубийство благородными мотивами, а Абд-ар-реззака, напротив, всячески чернит. На самом деле такое отношение источников к братьями объясняется классовыми мотивами: ведь Абд-ар-реззак, несмотря на свое знатное происхождение, судя по рассказам тех же источников, до- конца оставался вождем крестьянской массы, тогда как Веджих-ад-дин, Мас'уд во время своего правления показал себя представителем умеренного земледельческого крыла сербедаров.

 Веджих-ад-дин Мас'уд в 1338 г. принял титул султана. Он разбил наголову ополчение монголо-тюркских и примкнувших к ним местных феодалов во главе с эмиром Аргуншахом Джани Курбани. Идеализирующие Веджих-ад-дина Мас'уда источники согласно уверяют, что под его начальством сербедары, имея всего 1 тыс. всадников и 2 тыс. пехотинцев, в один день разбили порознь три феодальных ополчения — Аргуншаха с 30 тыс. войска и двух других эмиров (цифры войск их называются разные) и, таким образом, совершили дело, какого «от времени Адама до того времени никто не совершал». Подробности боя несомненно приукрашены источниками, но факт разгрома феодальных. ополчений хорасанской группировки кочевых эмиров (хотя, вероятно,. и не в один день) не подлежит сомнению. Сербедары освободили от власти монголов гг. Нишапур и Джам. Затем ополчение Веджих-ад-дин Мас'уда разбило кочевников самого ильхана Тугай-Тимур-хана на берегу р. Атрека.

 По словам источников, сербедары хотели добиться того, «чтобы впредь ни один тюрк (кочевник) до страшного суда не смел разбивать шатра в Иране».

 Веджих-ад-дин Мас'уд стремился только к свержению монгольского ига. Видимо, он отменил подати, не основанные на шариате. Доулетшах сообщает о существовании сербедарской знати» («бузурган-и сербе-дар»). Видимо, уже Веджих-ад-дин Мас'уд роздал часть отнятых у монголов земель своим соратникам, создав, таким образом, новую земле владельческую знать. Чтобы привлечь на свою сторону крестьян, Мас'уд; включил 12 тыс. из них в ополчение, обеспечив их постоянным жалованьем натурой («улуфе» — «кормовые»), а чтобы сохранить свой авторитет в массах, решил освободить и сделать своим орудием шейха Хасана Джури, который продолжал томиться в крепости. Так, во владениях. эмиров Джани Курбани. Мас'уд пошел на эту крепость, взял ее и освободил шейха Хасана Джури. По другой версии шейх был освобожден своими муридами. К сербедарам примкнул знаменитый поэт Ибн-и Йамин.

 Сперва Мас'уд и шейх Хасан Джури действовали сообща, но вскоре между ними возникли разногласия, ясно выявившие существование в среде сербедаров двух течений — умеренного, опиравшегося на «сербедарскую знать», и радикального, опиравшегося на ремесленников и крестьян и стоявшего за установление социального равенства; последнее было представлено дервишами ордена шейхов Халифэ и Хасана Джури.

 Мас'уд предпринял поход на Херат и у г. Завэ дал битву хератскому мелику Му'изз-ад-дину Курту. Во время боя пал шейх Хасан Джури. Большинство источников утверждает, что он был убит одним из сербедаров, по тайному приказанию Веджих-ад-дина Мас'уда, который задумал отделаться от шейха, увидев, что тот держался независимо и не пожелал стать простым орудием в руках Мас'уда. Смерть шейха вы звала панику в войске сербедаров, они были раабиты и бежали. После этого Мас'уд предпринял поход в Мазендеран и замял часть этой области, но в лесистых горных ущельях попал в засаду, устроенную ему ополчением местных феодалов. Мас'уд и большая часть его войска погибли (1344 г.). Но эти неудачи не подорвали силы Сербедарского государства, которое к этому времени простиралось от Дамгана на западе до Джама на востоке (около 550 км.) и от Хабушана на севере до Туршиза на юге (свыше 200 км). Столицей был город Себзевар. В неизданном географическом труде Хафиз-и Абру говорится, что за 45 лет сербедарской власти Себзевар стал многолюдным благоустроенным городом с богатыми базарами, равным величайшим городам Ирана. Это указывает на прогрессивное значение Сербедарского государства в истории Хорасана.

  § 13. Внутренняя борьба в Сербедарском государстве

 После гибели, Веджих-ад-дина Мас'уда в Сербедарском государстве сменилось еще десять правителей, являвшихся ставленниками то умеренного, то радикального крыла сербедаров; в борьбе между этими двумя течениями одни правители низлагались и сменялись другими. Эти. правители формально действовали как заместители малолетнего сына Веджих-ад-дина Мас'уда, Лютфуллаха, считавшегося наследником султана. Самым замечательным правителем был ходжа Шамс-ад-дин Али. (1347 — 1353 гг.), представитель радикального крыла сербедаров. Представители феодальной историографии относятся к нему крайне враждебно, хотя и признают его исключительно талантливым деятелем.

 Источники не сообщают подробно, каков был общественный строй Сербедарского государства при ходже Шамс-ад-дине Али (как и при его преемниках), сообщают только, что он был «сотоварищем ремесленников Себзевара», другом дервишей ордена Хасана Джури, что при нем «райяты (крестьяне) жили в полном довольстве и спокойствии», что он искоренил практику выплаты жалованья служилым людям ассигновками, (берат), выписанными на местные казначейства, которые обычно перекладывали оплату их на плечи райятов. Жалованье служилым людям вы плачивалось наличными, а число лиц, получавших его, было доведено до 18 000. Знатных людей он казнил одного за другим. Его авторитет в массах был огромен.

 Он был убит, вероятно, по политическим мотивам, и место его занял Яхья Кераби (или Керрави, правил в 1353 — 1358 гг.), из сербедарской знати, ставленник умеренного крыла, но стремившийся к компромиссу с дервишами ордена Хасана Джури, т. е. с представителями радикального крыла. Он, впрочем, как и его преемники, чтобы завоевать себе популярность у народных масс, одевался в простые одежды из грубой шерстяной ткани и одевал так же своих нукеров (военных слуг). В его доме ежедневно устраивалась общая трапеза, на которую мог являться всякий — и знатный, и бедняк. В этом можно видеть влияние уравнительных идей радикального крыла. Число военных людей, получавших жалованье от государства, было доведено до 22 000 человек. Феодальная эксплуатация существовала в смягченных формах: крестьяне отдавали часть урожая, а сверх того не платили ни одного динара. Такой режим сохранился и при последующих правителях.

 При Яхье Кераби пределы Сербедарского государства расширились. У эмиров Джани Курбани сербедары отняли Туе и Мешхед. Так как эти районы были вконец разорены хищнической эксплуатацией крестьян эмирами Джани Курбани, то там были проведены большие оросительные работы и восстановлены каризы.

 Монгольский ильхан Тугай-Тимур-хан, державшийся в Гургане, предложил эмиру Яхья Кераби принести вассальную присягу ему, ильхану, и прибыть в его орду для заключения мирного договора. Яхья Кераби прибыл туда с 300 сербедарами, (по другим данным, с тысячью). Три дня в орде продолжался пир. Тугай-Тимур-хан рассчитывал, напоив сербедаров и усыпив их бдительность, перебить их. Но Яхья Кераби предупредил его намерения. В конце третьего дня, когда в большом ильханском шатре начали разносить чаши с вином, Яхья Кераби поло жил себе руку на голову. По этому условному знаку один из сербедаров, вытащив из-за голенища сапога нож, убил ильхана, а прочие сербедары бросились на монголов с обнаженными мечами; монголы были частью перебиты, частью бежали, охваченные паникой. Весь лагерь с большими богатствами стал военной добычей сербедаров (декабрь 1353 г.). Астерабад был присоединен к Сербедарскому государству.

 Так погиб последний остаток государства ильханов. Но падение государства ильханов не означало полной ликвидации монгольского господства во всем Иране: в феодальных государствах Ирана в большей или меньшей степени сохранились монгольские государственные традиции и приемы управления, особенно там, где монголо-тюркская военно-кочевая знать сохранила руководящее положение, как в государстве Джелаиридов и во владениях Джани Курбани в Северном Хорасане.

 В государстве Сербедаров внутренняя борьба возобновилась при правителе пехлеване Хасане Дамгани (правил в 1360 — 1364 тт.) из сер бедарской внати, представителе умеренного крыла, который захватил власть, убив «султана» Лютфуллаха, сына Веджих-ад-дина Мас'уда. Тот после достижения совершеннолетия правил лишь немногим больше года.

 В Тусе и Мешхеде произошло восстание представителей радикального крыла сербедаров во главе с дервишами ордена Хасана Джури, из которых особенно выделялся энергичный и страстный дервиш Азиз, ученик Хасана Джури. Только через полгода пехлеван Хасан Дамгани подавил это восстание, а дервиша Азиза изгнал из Сербедарского государства. Вскоре возмутился ходжа Али Муайяд, из сербедарской знати, задумавший сам стать правителем. Он понимал, что сможет захватить власть только при поддержке народных масс. Поэтому он притворился сторонником радикального крыла, вызвал из Исфахана дервиша Азиза и вместе с ним пошел на Себзевар. Жители открыли им ворота. Тем временем пехлеван Хасан Дамгани осаждал восставший город Шаган. Ходжа Али Муайяд послал к его военачальникам письма, в которых обещал им амнистию в том случае, если они, пришлют ему голову пехлевана Хасана Дамгани. Те так и сделали.

 Захватив власть, Али Муайяд решил отделаться от дервиша Азиза и его сторонников, — теперь они были ему уже не нужны. Дервиш Азиз организовал поход на Херат, владение мелика Му'изз-ад-дина Курта. Али Муайяд притворно согласился на этот поход, дал дервишу Азизу войско, но тайно приказал военачальникам во время похода покинуть лагерь дервиша. Те так и поступили. Тогда дервиш Азиз собрал несколько сот своих сторонников и направился в Ирак Персидский. Пони мая, что он, окрепнув, непременно вернется, Али Муайяд послал за ним погоню с приказом не возвращаться без головы дервиша Азиза. Погоня настигла дервиша Азиза на привале, в пустыне у колодца; он и его товарищи были убиты, голова дервиша была доставлена в Себзевар и выставлена на городских воротах.

 Али Муайяд крутыми репрессиями разгромил радикальное крыло сербедаров. Сохранив шиитское исповедание, бывшее господствующим в Сербедароком государстве с самого его основания, Али Муайяд запретил орден дервишей шейхов Халифэ и Хасана Джури; мавзолеи этих шейхов были разрушены, а на их местах устроены отхожие места для базарных торговцев. Эти меры обеспечили Али Муайяду долгое, но бесславное правление (1364 — 1381). Лишившись поддержки широких народных масс, Али Муайяд в борьбе с меликом хератским потерял свои восточные владения, даже Нишапур. С запада ему угрожал эмир Вели, сын одного из кочевых эмиров последнего монгольского ильхана Тугай-Тимур-хана, захвативший власть в Гургане и Астерабаде. Эмир Вели вел постоянную войну с Али Муайядом, который на время вернул Астера-бад, потом опять его потерял. В 1378 г. в Себзеваре вспыхнуло восстание сербедаров радикального крыла под руководством дервиша Рукн-ад-дина. Это восстание Али Муайяд смог подавить лишь с помощью эмира Вели, — пред лицом народного восстания враги временно объединились. Но вслед за тем эмир Вели снова напал на Али Муайяда и осадил самый Себзевар. Али Муайяд, всеми оставленный, обратился за помощью к среднеазиатскому завоевателю Тимуру (1381 г.).

  § 14. Народные движения в Гиляне и Мазендеране

 В Мазендеране было несколько феодальных владений, управляемых местными династиями. Самой сильной из них была династия Бавендидов, верных вассалов монгольских ильханов. Эта династия была ненавистна народным массам. В конце 40-х годов XIV в. глава дервишей ордена Хасана Джури сейид Изз-ад-дин Мар'аши, считавшийся потомком третьего шиитского имама Хусейна, следовательно Алидом, отправился из Себзевара в Мазендеран для пропаганды. Он умер в пути, но сын его сейид шейх Кавам-ад-дин, прибыв в Сари, стал во главе народного движения. По его имени движение это историки назвали сейидским. По своему социальному составу и по идеологии оно ничем не отличалось от сербедарского движения. Дервиши сейида шейха Кавам-ад-дина Мар'аши были выразителями радикального крыла движения, опиравшимися на ремесленников и крестьян и проповедовавшими уравнение имуществ. Было здесь и умеренное крыло, имевшее поддержку мелких землевладельцев. Представитель его, военачальник Афрасиаб Челеби, возглавил народное восстание, свергнул и убил последнего Бавендида Фахр-ад-доулэ Хасана и захватил власть в Амуле, Сари и других районах Мазендерана (1350 г.).

 Разумеется, Афрасиаб мог править только в союзе с дервишами; он принял их устав, одевался в простые одежды и ввел у себя в доме общую трапезу. Но дервиши требовали установления всеобщего равенства. Вскоре между Афрасиабом и дервишами произошел разрыв. Афрасиаб схватил и посадил в тюрьму главу дервишей, сейида шейха Кавам-ад-дина Мар'аши, объявив его еретиком. Это вызвало народное восстание; толпа разгромила тюрьму и освободила шейха Кавам-ад-дина. Попробовал было Афрасиаб снова схватить шейха, но вооруженная толпа умертвила самого Афрасиаба. Теперь и духовная, и политическая власть соединилась в руках сейида шейха Кавам-ад-дина. В Мазендеране образовалось «сейидское» государство с центром в г. Амуле, такого же типа, как и Сербедарское в Хорасане.

 Мы не имеем достаточных сведений об этом государстве. Несомненно лишь, что подати и повинности, не основанные на шари'ате, были отменены. Старинные крупные местные феодалы были устранены. Про водилось оживление запустевших земель и большое строительство: был вновь отстроен г. Сари (1370 г.), разрушенный при монгольском владычестве. Государство сейидов Мар'аши просуществовало до вторжения Тимура (1392 г.).

 Аналогичное народное движение, во главе с дервишами и шиитскими сейидами произошло в Гиляне. Оно пока не изучено. Народная масса вела здесь борьбу с местными крупными феодалами. Гилянские дервишеские шейхи обратились за помощью к мазендеранским шейхам (около 1370 г.). С их помощью в восточной части Гиляна образовалось сейидское государство с центром в г. Лахиджане. Оно просуществовало более двух столетий (1370 — 1592 гг.), превратившись затем в обычное феодальное государство.

 Главным источником по истории народного движения в Мазендеране и Гиляне является «История Табаристана, Руйяна и Мазендерана», на персидском языке, написанная потомком шейха Кавам-ад-дина Мар'аши, Захир-ад-дином Мар'аши в последней четверти XV в., отчасти по не дошедшим до нас первоисточникам, и «История Гиляна и Дейлемистана» того же автора.

  § 15. Сербедарское восстание в Кермане

 В государстве Музаффаридов при Шахе Шуджа' (1359 — 1384) происходили непрерывные династические междоусобия и феодальные войны, от которых сильно страдали крестьянство и низы горожан. В 1373 г. в г. Кермане произошло восстание городских низов; во главе движения стал пехлеван Асад. Захватив власть в Кермане, он частью казнил, частью посадил в тюрьму местных крупных феодалов и конфисковал их икта', земли и богатства. Между прочим, он арестовал чиновников царицы-матери, управлявших ее имениями, и пытками заставил их открыть ее тайные казнохранилища и сокровищницы, отравил крупнейшего из владельцев икта' Кермамской области и конфисковал его имущество. Али Муайяд прислал из Себзевара отряд хорасанских сербедаров на помощь пехлевану Асаду. Только в декабре 1374 г., после девятимесячной осады, героическое сопротивление горожан было сломлено, и Керман был взят войсками Шах Шуджа'. Пехлеван Асад был казнен, город подвергался разорению.

  § 16. Завоевания Тимура в Иране

 В сложившемся в 1370 г. в Средней Азии государстве Тимура сохранились традиции монгольской государственности. Тимур возводил на престол марионеточных ханов из потомков Чивгис-хана, управляя формально от их имени, фактически же полновластно. Тимур, как и последние чагатайские ханы Средней Азии (Кебек, Тармаширин, Казаи), старался примирить интересы кочевой монголо-тюркской и оседлой таджикской знати. Он прекрасно понимал, что эта знать только тогда откажется от междоусобных войн и будет лойяльно поддерживать сильную центральную власть, если последняя сумеет организовать грабительские и завоевательные войны широкого масштаба, дабы феодальная знать могла получить в результате этих войн, новые земельные владения и богатую военную добычу.

 Стремление удовлетворить интересы класса феодалов, особенно ведущей группы его — монголо-тюркской военно-кочевой знати, побудило Тимура принять план широких завоеваний в сторону Золотой Орды, Ирана, Индии, Кавказа и стран Передней Азии. В этом отношении Тимур действовал по рецепту всех вождей завоевательных движений кочевых племен, в частности Чингис-хана; только ареал тимуровых завоеваний, соответственно его военным силам, был значительно меньше ареала чингисхановых завоеваний.

 Были во внешней политике Тимура и новые черты, которых не было в политике Чингис-хана и Чингисидов. Прежде всего, за счет ограбления завоеванных стран Тимур стремился развить 'производительные силы Заамударья (Мавераннахра). Награбленные во время войн средства он использовал для проведения оросительных систем, строительства и украшения городов. Из покоренных стран он привозил в Мавераннахр ремесленников. Все это делалось, конечно, в интересах класса феодалов. Тимур хотел установить контроль над караванными путями европейско-азиатской торговли, что должно было обеспечить его правительству огромные доходы. Поэтому он стремился завладеть Ираном, Ираком Арабским, странами Закавказья и Передней Азии, через которые пролегала большая часть этих караванных путей. А северные караванные пути, пролегавшие через причерноморские и прикаспийские степи, где Тимур не рассчитывал установить свою прочную власть, он желал за крыть для торговли; для этого он разрушил города, лежавшие на этих путях (Ургенч, Сарай Берке, Астрахань, Азов и др.)- После этого лет на тридцать вся европейско-азиатская торговля направлялась по трансиранским караванным путям.

 По отношению к Ирану Тимур выступил не только как иноземный завоеватель, но и как кровавый палач и усмиритель народных движений и вместе с тем как реставратор монгольских государственных традиций. "Понятно, что в своих походах в Иран Тимур встретил поддержку со стороны части класса феодалов, особенно монголо-тюркской кочевой знати, которая не могла справиться с народными движениями в стране своими силами. В целом политика Тимура и его окружения носила глубоко реакционный характер.

 Еще до сложения Тимурова государства Тимур вместе с эмиром Хусейном, во главе среднеазиатского феодального ополчения, состоявшего главным образом из кочевой знати, уничтожил сложившееся было Сербедарское государство в Самарканде и его области (1365 — 1366 гг.) и подавил сербедарское движение в Мавераннахре. Укрепившись в Средней Азии, Тимур в 1381 г. 'Предпринял первый поход в Хорасан. Весною этого года он подчинил государство хератских меликов Куртов. Обращение правителя Сербедарского государства в Хорасане Али Муайяда, боявшегося и эмира Вели гурганского, и народных масс своего государства, за помощью к Тимуру, дало последнему повод вмешаться в дела Сербедарского государства; это обращение Али Муайяда было по существу предательством по отношению к своему государству. Поставив в Херате и Себзеваре своих наместников и обложив жителей их районов огромной контрибуцией, Тимур оставил Гийас-ад-дина Курта хератского и Али Муайяда себзеварского номинальными государями их владений, но не отпускал их туда, а держал при своем дворе; через несколько лет он отделался от обоих, умертвив их без всякого повода с их стороны.

 В 1383 г. в Себзеваре и его районе произошло восстание сербедаров против власти Тимура. В конце октября 1383 г. войско Тимура взяло Себзевар и разрушило его мощную крепость. Расправа Тимура с восставшими сербедарами была страшной: 2000 человек он замуровал живыми в стенах воздвигнутых им башен — связанных людей складывали в штабели, как дрова, перекладывая кирпичом и глиной. В том же году Тимур покорил Систан и Кандахар, подверг их опустошению и построил всюду башни из черепов тысяч убитых людей. Население Систана ока зало героическое сопротивление, но было побеждено численно превосходившими силами Тимура. В 1384 г. Тимур покорил Гурган, уничтожив государство эмира Вели. В 1385 г. Тимур покорил Северный Иран, от Дамгана до Султанийэ.

 Государство Джелаиридов, раздираемое внутренними междоусобиями, не могло сопротивляться Тимуру, тем более что и, Тохтамыш-хан золотоордынский, опасаясь перехода стран Закавказья и Западного Ирана под власть Тимура, предпринял сюда в 1385 г. опустошительное вторжение. Войско Тохтамыша заняло Тебриз и, разгромив его, ушло обратно, уведя с собою 90 000 пленников и унеся богатую добычу; среди пленников был знаменитый таджикский поэт Камаль Ходженди. В 1386 г. Тимур сам занял Тебриз, в свою очередь ограбив его и пере селив оттуда в Самарканд лучших ремесленников. Султан Ахмед Джелаирид, ненавидимый населением за проводимую им тяжелую налоговую- политику, деспотизм и насилия над райятами (наезды на их дома и по хищение их жен и дочерей эмирами султана и даже им самим), убежал, оставив свои владения тимуровым войскам.

 После опустошительного вторжения в страны Закавказья Тимур выступил против государства Музаффаридов и в 1387 г. занял Исфахан и наложил на него тяжкую контрибуцию. Она взималась сборщиками Тимура с таким произволом и беспощадностью, что в городе произошло восстание ремесленников и городской бедноты под предводительством одного молодого кузнеца. Восстание было подавлено Тимуром. Город. был отдан на разграбление; каждому из тимуровых воинов было при казано принести определенное число отрубленных голов. Были воздвиг нуты башни (минареты) из 70 000 черепов убитых исфаханцев. Завоевание Тимуром владений Музаффаридов в Южном Иране затянулось до 1393 г. Еще раньше (1392 г.) Тимур подавил народное движение в Гургане и разрушил так называемое государство сейидов в Мазендеране, возникшее в результате народного движения (см. выше). К 1393 г. завоевание полчищами Тимура всего Ирана было закончено.

 Конечно, эти завоевания и сплочение части феодалов Ирана вокруг Тимура, ради подавления народных движений, привели к временному усилению центральной власти Тимура. Тимур роздал своим военным чинам и перешедшим на его сторону крупным феодалам Ирана многоземелье ленное владение (союргал), поселил в Северном Иране № Азербайджане тюркоязычные кочевые племена, приведенные им из Средней Азии, и создал в Ираке два больших наместничества для своих сыновей: Хорасан с Гурганом, Мазендераном и Систаном, с центром» в Херате, для Шахруха, и Западный Иран с Азербайджаном и Арменией, с центром в Тебризе, для Мираншаха.

 Период завоеваний и 'владычества Тимура в Иране отмечен большими разрушениями и новым ростом эксплуатации иранского крестьянства, за счет ограбления которого Тимур старался развивать производи тельные силы Средней Азии.

  § 17. Преемники Тимура. Султан Шахрух

 Следующий этап в истории Ирана (1405 — 1499) отмечается ослаблением центральной власти, дальнейшим ростом феодальной раздробленности и завершением процесса развития военно-ленной системы (институт союргал), новым обострением классовой борьбы и новыми народными движениями.

 После смерти Тимура (февраль 1405 г.) его огромная империя, не имевшая единой экономической базы, стала быстро распадаться. Из-за верховной власти и титула султана в Хорасане велась междоусобная война между сыном Тимура Шахрухом и внуком Тимура (сыном Мираншаха) юным Халил-султаном, кончившаяся победой первого (правил в 1405 — 1447 гг.). В то же время в Западном Иране и Азербайджане велась борьба за власть между Мираншахом и его сыном Омаром, осложненная еще возвращением бежавшего ранее султана Ахмеда Джелаирида с его союзником Кара Юсуфом. вождем одного из объединений кочевых племен западных огузов — Кара Коюнлу («Чернобаранного»), кочевавшего в Южной Армении. В этой борьбе Мираншах погиб (1408 г.), и государство Джелаиридов было восстановлено, но уже в 1410 г. султан Ахмед поссорился со своими союзниками — огузами Кара Коюнлу к погиб в борьбе с ними. В Азербайджане, Армении и Ираке Арабском утвердилось государство Кара Коюнлу (1410 — 1468 гг.), вставшее во враждебные отношения с Тимуридами.

 Ко двору султана Шахруха приезжали китайские посольства. В 1420 г. Шахрух сам отправил посольство в Китай. Описание пути этого посольства дано у историка Абд-ад-реззака Самарканд. В 1441 — 1442 гг. Шахрух направил Абд-ар-реззака Самарканди с посольством в Индию, поручив ему объехать столицы важнейших государств Индии. В историческом труде Абд-ар-реззака Самарканди приведено подробное описание морского пути из Ормуза в Индию и ряда городов самой Индии. Значительных результатов эти посольства не имели, кроме некоторого оживления торговых сношений.

 Государство Тимуридов теперь было ограничено Средней Азией и собственно иранскими областями (до р. Сефид-руд и гор Пушт-и кух на западе). Султан Шахрух сделал столицей Тимуридского государства; Херат, который в XV в. превратился в крупнейший торгово-ремесленный город и центр культурной жизни. Султан Шахрух, в отличие от Тимура, старался опираться не на монголо-тюркских кочевников, а на оседлую-иранскую (таджикскую и персидскую) знать, преимущественно на гражданскую бюрократию и духовенство. Эти группы класса феодалов играли руководящую политическую роль. Этим объясняется тот факт, что историки XV в., отражавшие точку зрения названных групп класса феодалов, — Хафиз-и Абру, Фасихи, Абд-ар-реззак Самарканди, Доулетшах и Мирхонд — идеализируют и всячески расхваливают личность Шахруха,. рисуя его исключительно мудрым и справедливым правителем, всегда: победоносным, идеальным мусульманским государем. Шахрух не заслужил этих похвал: он отличался лишь средними государственными способностями; совсем не воинственный, даже трусливый, он не совершил никаких военных подвигов; в личных отношениях он был не лишен черт лицемерия, коварства и мстительности. Однако, опираясь на иранскую оседлую знать, он довольно круто изменил внешнюю и внутреннюю политику Тимура.

 Шахрух отказался от новых завоеваний и старался удержать в своих: руках лишь Иран и Среднюю Азию. Он вел три оборонительных войны с Кара Коюнлу, стремясь не допустить их дальнейшей экспансии в Иран; В конце концов одолев их (1435 г.), он удовольствовался вассальным подчинением их государя Джеханшаха Кара Коюнлу (правил в 1436 — 1467 гг.) и миром с ними. Он установил дипломатические отношения с османской Турцией, государствами Индии и империей Мин в Китае. Внутренний распад государства Тимуридов Шахрух думал предотвратить, создав несколько наместничеств во главе со своими сыновьями, племянниками и внуками, которым подчинены были местные феодалы. Эта мера не помогла. Сидевшие в разных уделах царевичи из семьи Тимуридов вполне оправдывали средневековую арабскую поговорку: «Ля архама бейна-л-мулук» («нет родственных связей между царями»); их частые мятежи и междоусобия, которые Шахруху приходилось подавлять, лишь ускорили распад государства Тимуридов.

 Великим везиром и фактически соправителем Шахруха был сын его Байсункур-мирза (умер в 1433 г.), отличавшийся значительными государственными способностями. Он собрал при хератском дворе многих поэтов и ученых и был известен как крупнейший библиофил: он создал в Херате придворную мастерскую переписчиков книг и составил обширную библиотеку.

 'Правительство султана Шахруха, как сказано, опиравшееся на иранскую чиновную и духовную знать, старалось возродить производительные силы Ирана. Так, был восстановлен г. Исфахан. С этой целью, а также дабы успокоить крестьянство, Шахру'х вернулся к газанхановой политике точной фиксации феодальной ренты. Доулетшах, со свойственным представителям тимуридской историографии пристрастием, -говорит, что «от времен Адама до этих дней райяты ни в какое время и ни в какую эпоху не видели такого успокоения и освобождения от забот, какое они обрели в дни державы его (Шахруха)».

 На самом деле сделанные правительством Шахруха уступки крестьянству были лишь полумерами и не могли вполне удовлетворить райятов. Сам же Доулетшах приводит следующий рассказ, показывающий, с какой ненавистью райяты относились к сборщикам податей. Поэт Хасан Сели- ми был сборщиком податей в Себзеваре, где сохранились сербедарские настроения в массах. Однажды Сели-ми вручил берат (ассигновку на сверхсметный сбор) некоей старухе. Та подняла крик, говоря: «Эй, человек, этот несправедливый берат ты выписал на меня по чьему приказу?» — «По приказу сейида Фахр-ад-дина, везира царства». — Старуха возразила: «Эй, тиран, если в день страшного суда я ухвачусь за подол твоей одежды (= принесу на тебя жалобу богу), скажешь ли ты, что притеснял меня по приказу сейида Фахр-ад-дина? И примет ли в тот день всевышний бог от тебя эти речи (в оправдание) или нет?» Селими был потрясен словами старухи, он воскликнул: «Нет, клянусь богом, нет!» Выйдя на улицу, он разбил о камень свою чернильницу, сломал тростниковое перо и дал клятву, что пока жив, не будет заниматься греховным делом — исполнением обязанности сборщика податей.

  § 18. Народные движения в первой половине XV в. в Иране

 В первой половине XV в. Иран пережил новую полосу народных восстаний. Уже в 1405 г. произошло новое восстание сербедаров в Себзеваре, подавленное войсками Шахруха с трудом. В 1406 г. произошло восстание такого же типа в Мазендеране, и там было восстановлено сейидское государство; впоследствии оно постепенно переродилось в обыкновенное феодальное княжество.

 Особенностью народных движений XV в. было то, что теперь крестьяне и ремесленники уже не выступали вместе с мелкими иранскими феодалами. Народные движения XV в. происходили под идеологической оболочкой уже не умеренных шиитов имамитского толка, как в XIV в., а под оболочкой так называемых «крайних» (арабск. гали, множ. число гулат) шиитских сект. Общей чертою «крайних» шиитов была вера в периодические воплощения божества в людях; такими воплощениями считались: Моисей, Иисус, Мухаммед, Али, шиитские имамы и основоположники «крайних» шиитских сект. «Крайние» отвергали большую часть догматов и обрядов правоверного (суннитского) ислама, у них заметен •был резко выраженный уклон к пантеизму. В среде «крайних» проповедовались идеи общности владения землею, утопии социального равенства.

 Среди «крайних» шиитских сект в XV в. выделилась секта хуруфитов, сложившаяся еще в конце XIV в. в Хорасане. Ее основоположником был азербайджанец Фазлуллах, по прозванию Хуруфи, плодовитый писатель, критиковавший правоверный ислам. Отрицая догматику правоверного ислама, он создал своеобразное учение о развитии человечества; мистическим обозначением циклов этого развития, по мнению Фазлул--лаха, служили буквы арабского алфавита; отсюда и название секты — хуруфиты, т. е. «буквенники» (арабск. харф — «буква», множ. число хуруф). Деятельность секты вскоре получила антифеодальную направленность. Тимур сослал Фузлуллаха Хуруфи в Азербайджан, где сьвн Тимура Мираншах умертвил его своими руками (1401 г.). Хуруфиты ненавидели Тимура и особенно Мираншаха, называя его Мараншахом (Змеиным царем) и антихристом (ад-даджжаль). Секта хуруфитов вскоре распространилась на широком 'Пространстве — в Иране, Азербайджане, Сирии и османской Турции — среди ремесленников и городской интеллигенции. Выдающимися последователями хуруфитов были азербайджанский поэт Несими, казненный в 1417 г. как еретик (с него содрали кожу) в сирийском городе Алеппо (Халеб), и крупный поэт Касим-и Анвар («Распре делитель светочей»), писавший стихи на языках азербайджанском, гилянском, персидском, долго живший в г. Херате (умер в 1434 г.); ему приписывали учение об общности имуществ.

 21 февраля 1427 г. на жизнь султана Шахруха было совершено покушение в соборной мечети г. Херата неким Ахмедом Луром, учеником Фазлуллаха Хуруфи. Султан был тяжело ранен в живот, покушавшегося нарубили султанские слуги, а по найденному в кармане его одежды ключу особой формы удалось разыскать дом, где он снимал помещение, и установить его личность. Следствием было выяснено, что покушение было организовано тайным хуруфитским кружком, собиравшимся в этом доме, во главе которого стоял маулана Ма'руф, известный каллиграф; подозрение пало и на Касим-и Анвара, которого, ввиду его громкой славы, казнить не решились, ограничились лишь высылкой из Хорасана.

 По мнению некоторых исследователей (В. А. Гордлевский и др.), в XV в. образовалась другая, позже очень распространенная в Иране и сопредельных странах среди кочевников, крестьян, ремесленников и городских низов, тайная секта «крайних» шиитов — «ахл-и хакк» («люди истины»), иначе «али илахи» («алибожники», «обожествляющие Али»).

 В 1441/2 г. произошло народное восстание в Хузистане. Во главе его стал сейид Мухаммед, по прозванию Муша'ша' (араб. «Блестящий»), основатель особой секты «крайних» шиитов, называвший себя предтечей Махди и проповедовавший скорое пришествие Махди и установление царства всеобщего равенства и справедливости на земле. Под его знаменем собралось, по словам историка Джа'фари, до 10 000 «не вежд, бродяг и воров» (этими и подобными эпитетами феодальные историографы Ирана обычно называют городскую бедноту и крестьян), которые подняли восстание в местности между Хувейзой и Шуштером. Они свергли и уничтожили династию местного феодального владетеля (эмира). Знатных людей и духовных феодалов (шейхов и сейидов) они истре били, их дома и имущество были разделены. Джа'фари называет последователей Муша'ша' фидаями (добровольцами, готовыми жертвовать жизнью), также «философами и иома'илитами» («фаласифа ва исма'- илийя»); этими прозваниями часто именовали сторонников радикальных течений в народных движениях.

 Восстание народных масс в Хузистане вызвало тревогу у феодальной знати соседних областей. Против повстанцев Муша'ша' выступил шираз-ский шейх-ал-ислам с феодальным ополчением Фарса. По словам историка Джа'фари, «когда оба войска сошлись, произошла великая битва. И так как та община (последователи Муша'ша') были фидаи, обрекшие себя на смерть, они держались мужественно, и войско ширавское пред ними обратилось в бегство». Муша'ша' осадил г. Хувейзу. Тогда местные феодалы обратились за помощью к одному из царевичей Кара Коюнлу,. Иофенду, который, придя с войском из кочевников, в кровопролитной битве одержал победу над восставшими и рассеял их, опустошив затем Хузистан. Но через несколько лет Муша'ша' вернулся восстание (вспыхнуло снова, и восставшим удалось создать в районе Хувейзы небольшое государство сербедарского типа, просуществовавшее до начала XVI в. История этого движения пока совсем не изучена.

  § 19. Западный Иран и сопредельные области во второй половине XV в.

 Самым сильным из государей Кара Коюнлу был Джеханшах (правил в 1436 — 1467 гг.). При жизни султана Шахруха он признавал себя вассалом последнего и довольствовался своими владениями в Южном Азербайджане, Армении и Ираке Арабском. Но после смерти Шахруха,. воспользовавшись династическими междоусобиями в Хорасане, Джехан шах сам принял титул султана, иначе говоря, независимого государя, и между 1453 и 1457 гг. завоевал Ирак Персидский, Хузистан, Фарс и Керман. Это новое завоевание Западного Ирана кочевниками сопровождалось кровавыми опустошениями; особенно пострадали гг. Султанийэ и Исфахан. В первом осталось только семь тысяч жителей, и он ни когда больше не возродился, а в Исфахане к концу XV в. было не более 50 тыс. жителей, и он вплоть до конца XVI в. утратил всякое хозяйственное значение. Джеханшах занял было и Хорасан с Хератом (1458 г.) г но наступление тимуридского султана Средней Азии Абу Са'ида и известие о феодальном мятеже в Азербайджане заставили Джеханшаха спешно очистить Хорасан. Между султаном Абу Са'идом и Джеханшахом был заключен договор, по которому Великая Иранская пустыня (Дешт-и Кевир) была признана границей их владений; между ними был заключен военный союз, позволивший им обоим бороться с междоусобиями и народными движениями в своих государствах (1459 г.).

 Джеханшах, тонко образованный деспот и меценат, отличался крайней подозрительностью, и многих из своих эмиров и «столпов государства» он по простому подозрению заключал в тюрьму.

 Турецкий арабоязычный историк XVII в. Мюнеджжим-баши приводит, на основании не дошедших до нас первоисточников, следующую характеристику Джеханшаха: «Это был распутный, 'безнравственный, кровожадный тиран, склонный к ереси и безбожию, не следовавший священному шариату; ночи до рассвета он проводил в пьянстве и разврате, а днем слал, как собака». Он пытался вести нейтралистскую политику, вызвав тем недовольство кочевой знати, а его религиозное «вольнодумство» и попытки опереться на шиитов, растущую популярность которых в народных массах он хотел использовать в своих целях, навлекли на него ненависть суннитского духовенства.

 Объединение огузских кочевых племен Кара Коюнлу еще с конца XIV в. вело постоянные войны, из-за обладания территорией, пастбища ми и из-за военной добычи, с другим объединением огузских кочевых племен — Ак Коюнлу («Белобаранное»), кочевавших в верховьях р. Тигра и между гг. Диярбекиром и Ойвасом. Ведущим племенем Ак Коюнлу было племя баяндур. Огузы Ак Коюнлу были союзниками Тимура, а после него Шахруха в борьбе против огузов Кара Коюнлу, пока, как сказано, Джеханшах Кара Коюнлу не заключил союз с тимуридеким султаном Абу Са'идом (1459 г.). Огузы Ак Коюнлу часто враждовали и с османской Турцией и поддерживали тесные союзные отношения с греческой Трапезунтской империей (1204 — 1461 гг.); Трапезунт служил торговым портом для владений Ак Коюнлу.

 Султан Хасан-бек Ак Коюнлу (правил в 1453 — 1478 гг.), прозванный за свою высокую и худощавую фигуру Узун Хасаном («Длинный Хаоан», тюркск.), отвоевал от Кара Коюнлу все высокое Армяно-Курдистанское нагорье. В ноябре 1467 г. ополчение Ак Коюнлу в Южной Армении разгромило ополчение Кара Коюнлу. Узун Хасан отослал голову убитого Джеханшаха к его союзнику Абу Са'иду, а голову сына Джеханшаха — к османскому султану Мехмеду II . Весною 1468 г. войско Ак Коюнлу заняло Южный Азербайджан с Тебризом, который Узун Хасан сделал своей столицей. Так пало государство Кара Коюнлу, и на месте его утвердилось государство Ак Коюнлу, в состав которого вошли теперь, кроме Армяно-Курдистанского нагорья, Ирак Арабский, Азербайджан — Южный (Иранский) и часть Северного до р. Куры, а также Ирак Персидский, Хузистан, Фарс и Керман, иначе говоря весь Западный Иран. На этой территории государство Ак Коюнлу просуществовало с 1468 г. до 1502 г. Остатки племен Кара Коюнлу влились в состав племен Ак Коюнлу.

 Тимуридский султан Абу Са'ид, опасаясь роста могущества государства Ак Коюнлу, предпринял поход с большим войском в Азербайджан, рассчитывая в случае успеха присоединить Западный Иран и Южный Азербайджан к своим владениям. Но тимуридское войско не имело успеха. На зимовке в Муганской степи тимуридское войско потеряло почти всех лошадей 13, затем было блокировано войсками Ак Коюнлу и войсками их союзника — ширваншаха. Эта блокада обрекла тимурид ское войско на голод, достигший таких размеров, что войско разбежалось; султан Абу Са'ид бежал, но был схвачен войсками Ак Коюнлу и казнен.

 По своему внутреннему строю государство Ак Коюнлу ничем не от личалось от государств Кара Коюнлу и Тимуридов. Узун Хасан, опираясь главным образом на кочевую знать, старался привлечь на свою сторону .и оседлую иранскую знать.

 Главным врагом государства Ак Коюнлу была Османская империя (Турция), ведшая большие завоевательные войны и на западе (на Балканском полуострове и в Северном Причерноморье, а также против Венгрии и Венеции), и на востоке (в Малой Азии и на Армяно-Курдистанском нагорье). Для борьбы с османской экспансией правительство Узун Хасана заключило тесный союз с главным врагом Турции на западе — Венецией и стремилось заключить союз с Венгрией, Польшей и другими западными государствами.

 При дворе Узун Хасана в Тебризе постоянно находились венециан ские послы — Катерино Зено, Барбаро, Контарини, появлялись послы Венгрии и Польши и посол русского государя Ивана III итальянец Марко Россо; последний вел переговоры о совместных действиях Руси и Ак Коюнлу против Золотой Орды. Государство Ак Коюнлу вошло в антиосманскую лигу, в которую входили также римский папа, Венеция, королевства Неаполь, Венгрия и Кипр. Антиосмаиская лига не оправдала тех ожиданий, какие на нее возлагались: слишком различны были интересы входивших в ее состав государств и слишком разъединены они были территориально, чтобы могли действовать дружно и сплоченно, по единому плану. Венеция пыталась было организовать доставку огнестрельного оружия Узун Хасану, но помощь эта дала лишь незначительные результаты; венецианские пушки по пути следования были захвачены частью османскими турками, частью курдскими феодалами.

 Военные действия государства Ак Коюнлу против османской Турции, в конечном счете, были неудачны. Войско Увун Хасана было разбито османскими турками в битве при Терджане, в верховьях реки Евфрата (1473 г.). Причинами неудачи были недостаток артиллерии, а также устаревшие формы организации войска Ак Коюнлу, которое являлось, в сущности, только ополчением кочевых племен, выступающих в поход с семьями, рабами и окотом, причем поход был одновременно пере кочевкой.

 Экономический упадок был заметен уже при Узун Хасане. Венецианский посол Контарини был поражен слабой населенностью и бесплодием сельских местностей Южного Азербайджана и Ирака Персидского, а также дороговизной «жизненных припасов». Так как главной причиной деградации сельского хозяйства был рост податей в предшествующие десятилетия, Узун Хасан провел податную реформу. Был издан новый податной устав — «Канун-намэ». Текст его до нас не дошел. Известно лишь, что были установлены точно фиксированные ставки поземельной подати; по-видимому, размер ее был понижен до Уе доли урожая. Известно также, что размер тамги был установлен в 5% стоимости товаров (1 динар с каждых 20 динаров). Но после смерти Узун Хасана финансовые чиновники мало считались с установленными нормами.

 При сыне Узун Хасана, султане Я'кубе, его воспитатель и советник казий Сейф-ад-дин Иса пытался провести новую финансовую реформу. Так как сокращение доходов казны было следствием не только упадка) сельского хозяйства, но и ростом союргалов и иммунитета (см. ниже § 21) за счет государственных земель и доходов казны, то казий Иса составил план отмены прежних пожалований наследственных ленов — союргалов духовной и военной знати, а вместе с тем велел составить но вое кадастровое описание земель, для новой податной оценки (1489 г.). Духовные и военные феодалы резко воспротивились этим мерам. Внезапная смерть султана Я'куба от яда (1490 г.) положила конец проведению реформы казия Исы. Он был предан казни своим врагом, главнокомандующим, тюркским эмиром Суфи Халилом.

 При преемниках Узун Хасана обнаружилась внутренняя слабость государства Ак Коюнлу в результате роста феодальной раздробленности? и отсутствия прочных экономических связей между отдельными областями. Начались нескончаемые междоусобия кочевых феодалов, выдвигавших в качестве кандидатов на султанский престол равных царевичей из потомков Узун Хасана, дабы затем управлять от имени этих подставных падишахов. За четверть века сменилось десять падишахов,

 Один из султанов Ак Коюнлу, Ахмед-падишах (1497 г.), пытался предотвратить распад государства путем ослабления мощи и влияния тюркских кочевых феодалов — главных носителей феодальной раздробленности. Он казнил некоторых из них и отменил все сделанные его предшественниками пожалования ленов (союргалов). В борьбе с кочевой знатью Ахмед-падишах опирался на другую группу класса феодалов — иранскую гражданскую бюрократию. Желая обеспечить себе сочувствие крестьянской массы, Ахмед провел налоговую реформу, сохранив только те подати, которые прямо были основаны на шариатском праве (харадж, ушр, закат, джизью), и отменив разные другие подати и повинности,. особенно тяжелые для крестьян. Все эти меры раздражили кочевых феодалов. В Ираке Персидском и Фарсе они подняли мятеж, и Ахмед-падишах погиб в битве с этими мятежниками близ Исфахана, после семимесячного правления. Все его указы были немедленно отменены победителями. После новых междоусобий владения Ак Коюнлу были разделены между двумя претендентами: Альвенд получил Азербайджан и Армению, а султан Мурад — Ирак Арабский, Ирак Персидский и Фарс (1500 г.).

  § 20. Восточный Иран во второй половине XV в.

 После смерти султана Шахруха (1447 г.) в государстве Тимуридов снова начались междоусобные войны, — члены династии боролись за султанский престол. Победу одержал законный наследник, талантливый ученый Улугбек, при жизни своего отца Шахруха управлявший Мавераннахром (Средней Азией). Однако уже через два года он был свергнут и умерщвлен близ Самарканда собственным сыном Абд-ал-Лзтифом (1449 г.). Последнего поддержали дервиши ордена накшбендиев, недовольные светским настроением двора Улугбека. Во время междоусобий в Хорасане произошло народное восстание против власти Тимуридов. После смерти султана Абу Са'-ида (правил в 1451 — 1469 гг.), опиравшегося преимущественно на кочевую знать, империя Тимуридов фактически распалась на два отдельных султаната, управляемых разными ветвями династии Тимуридов, — Хорасанский с центром в Херате и Среднеазиатский с центром в Самарканде. В состав Хорасанского султаната входили также Систан, Мазендеран, Гурган (Астерабад) и Хорезм.

 Начало правления преемника Абу Са'ида — хорасанского султана Хусейна Байкары (правил в 1469 — 1506 гг.) было ознаменовано восстанием городских низов в Херате, вызванное непосильными налогами, введенными чиновниками дивана финансов. Напуганный размерами восстания султан Хусейн направил к восставшим для переговоров друга своей юности Алишера Навои (1441 — 1501 гг.), впоследствии великого староузбекского поэта и государственного деятеля, с поручением расследовать дело и успокоить народ. Алишер Навои, прибыв в Херат, велел прочесть с кафедры соборной мечети указ об отмене незаконных податей и приказал арестовать и предать суду чиновников, вызвавших на родное восстание своими поборами. Вслед за тем ремесленники и крестьяне Хератского округа были на два года освобождены от чрезвычайных налогов и сборов на содержание войска, ложившихся тяжелым бременем на податное сословие (горожан и крестьян). Такими мерами Алишер Навои добился ликвидации восстания в стольном городе Херате, не прибегая к репрессиям (1470 г.).

 Утвердившись на престоле, султан Хусейн назначил Алишера Навои эмиром дивана финансов, а потом везиром. Алишер занял второе место (после эмира — главы тюркизованного монгольского кочевого племени барлас, из которого происходила династия Тимуридов) среди сановников султана. Как государственный деятель, Алишер Навои проводил те же принципы, которые в свое время были положены в основу реформ Газан-хана: точная фиксация налогов и феодальной ренты, недопущение незаконных поборов, разорявших крестьян и горожан. Вскоре вражда и интриги финансовых чиновников, обогащавшихся благодаря взяткам и незаконным поборам с райятов, вынудили Алишера Навои отказаться от должности везира. Но до конца жизни он сохранил значительное влияние на султана Хусейна. Алишер Навои проводил большую строительную деятельность: были построены несколько медресэ и библиотека в Херате, оросительный канал длиною в 70 км близ Туса и Мешхеда, рабаты (караван-сараи), больницы, бани, мосты, водоемы (хоузы) в разных местностях.

 В последней четверти XV в. отмечается рост налогов. При этом собранные с райятов средства оседали в карманах эмиров, финансовых сановников и придворных и лишь в небольшой части поступали в казну центрального правительства. Пользуясь апатией и безразличием к государственным делам одряхлевшего и преданного пьянству султана Хусейна, финансовые сановники беззастенчиво грабили податное население и казну. Когда везир Маджд-ад-дин, главный враг Алишера Навои, был смещен и отдан под суд за взяточничество и казнокрадство; следователи, производившие опись его имущества, были поражены огромным богатством его — множеством золота, серебра, драгоценных камней, фаянса, шелковых ковров и палаток, редких книг, породистых лошадей и прочего, не говоря уже о земельных 'владениях.

 Борьба феодальных «лик при султане Хусейне переросла в 1497 г. в открытый мятеж части феодалов, преимущественно кочевых, во главе с сыном султана Хусейна — Бади'-аз-заманом, наместником Балха. Мятеж был подавлен войском султана Хусейна, но установившаяся затем феодальная анархия подготовила распад Хорасанского султаната Тимуридов, ускоренный войной с кочевыми узбеками Белой Орды (улус Шейбанидов в нынешнем Казахстане). Последние в 1499 — 1500 гг. овладели землями Среднеазиатского султаната Тимуридов, а в 1507 г., вскоре после смерти султана Хусейна, разгромили и Хорасанский султанат Тимуридов.

  § 21, Феодальные отношения в Иране во второй половине XIV — XV вв.

 Формы феодальной земельной собственности, феодальная иерархия, развитие иммунитета и военно-ленной системы достигли в данный период наиболее полного развития. Наиболее развитой формой лена (феода), как категории феодальной условной собственности на землю и воду, за кономерным развитием и продолжением института икта', был союргал.

 Первые упоминания о союргале появились в источниках в поло вине XIV в. Союргальные земли были распространены как на западе Ирана (в государствах Джелаиридов, а после них Кара Коюнлу и А к Коюнлу), так и на востоке Ирана (в государстве Тимуридов). Союргал (по-монгольски «пожалование») был наследственным пожалованием со стороны султана его вассалам территорий разного размера (от области до одной деревни). Владетель союргала (сахиб-и союргал) обязан был нести военную службу государю и поставлять в феодальное ополчение определенное число вооруженных всадников, из числа феодально-зависимых людей союргала. Отличие союргала от икта' заключалось в том, что наследственный владетель союргала, помимо налогового иммунитета (му'афи), предоставлявшегося раньше и владельцам икта', получал теперь еще и право судебно-административного иммунитета: все должностные лица на территории союргала назначались владетелем союргала и зависели исключительно от него. Чиновникам центрального государственного аппарата был запрещен доступ на территорию союргала. Это запрещение в союргальных грамотах выражалось персидской формулой: «калам ва кадам кутах ва кашидэ даранд Еа пирамун кагарданд» — «пусть они (чиновники) укоротят и уберут перья и ноги 14 и пусть не околачиваются в окрестности [союргала]».

 Административный иммунитет передавал владетелю союргала верховенство в суде и военном деле, а налоговый иммунитет давал право взимать в свою пользу с райятов все те подати, которые раньше взимались в казну центральной власти; при этом налог превращался в феодальную ренту. Если в союргал передавалась целая область, то владетель ее получал право распоряжаться земельным фондом и раздавать уже от себя, па правах союргала, земли своим вассалам. У владетелей крупных ¦союргалов появились свои феодальные ополчения и свои штаты чинов ников. Союргалы передавались как военной, так и духовной знати.

 Другие категории феодальной собственности на землю в данный период оставались те же, что и в .прежние периоды. Но фонд государственных земель очень сократился, а мульк (безусловная наследственная собственность типа аллода) и вакф (собственность религиозных и благотворительных учреждений) существенно изменили свой характер, ибо многие мульки пользовались правом налогового иммунитета. Иммунитет предоставлялся теперь и многим вакфам.

 Процесс концентрации земель в руках крупных землевладельцев, верхов класса феодалов, начавшийся еще в предыдущий период, продолжался и теперь. Вот некоторые примеры. Эмир Баба Хаджи Каверди получил от Кара Юсуфа Кара Коюнлу в союргал 600 больших и малых селений. Эмир Шемс-ад-дин, глава курдского кочевого племени рузеки, получил от того же Кара Юсуфа в союргал четыре больших округа в Южной Армении. Земли икта' (т. е. союргалы) тимуридского царевича Байсункура в разных округах Гургана, Хорасана, Ирака Персидского и Фарса оценивались в 600 туманов (6 млн. динаров 15) Вакф медресэ Мансурийэ в Ширазе, пользовавшийся правом налогового иммунитета, состоял из 50 селений в Фарсе с годовым доходом в 242 тыс. динаров. Большой земельный фонд в округе Херата принадлежал поэту Абд-ар-рахману Джами, который мог ежегодно тратить «на свои обычные расходы» по 100 тыс. динаров. Политическое влияние феодалов измерялось не только количеством и доходностью их земель, но и числом их нукеров, т. е. вассалов, большею частью мелких феодалов, обязанных военной службой вышестоящему феодалу. В конце XV в. сильнейшим вассалом тимуридского султана Хусейна был эмир Хосров (Хусрау), владевший на правах союргала округами между р. Аму-Дарьей и горами Хиндукуша. От него зависело около 30 тыс. нукеров (воинов-ленников, его вассалов), составлявших его феодальное ополчение.

 Распространение иммунитета в государствах Тимуридов и Ак Коюнлу в течение XV в. очень ослабило центральную власть, лишая ее податных оборов и передавая верховенство в суде и в военном деле целиком в руки местных феодальных владетелей. Раздача земельных пожалований и иммунитетов только формально исходила от центральной власти (султанов). Фактически султаны вынуждены были удовлетворять требования класса феодалов. Получил сильное распространение институт тарханов — феодалов, больших и малых, пользовавшихся, помимо иммунитета, разными личными привилегиями: преимуществом при разделе военной добычи, свободой от судебной ответственности до девяти проступков и т. д. Тимуридский царевич Захир-ад-дин Бабур в самом на чале XVI в. задумал уволить со своей службы тархана Бакы Чаганиани, которым был недоволен. Тот возразил: «Пока я не совершу девять проступков, с меня не должны взыскивать». Тогда Бабур напомнил ему, один за другим, одиннадцать его проступков и отпустил его с семьей, нукерами и имуществом, позволив удалиться в Индию.

 В данный период, как и раньше, класс феодалов состоял из четырех основных групп: военной знати кочевых племен — монгольских, тюркских, курдских («ахл-и шемшир» — «люди меча») 16; местной оседлой провинциальной знати, не связанной службой государству; высшего мусульманского духовенства; гражданских чиновников («ахл-и калам» — «люди пера»); феодалы последних трех категорий были чаще всего персы и прочие иракцы.

 Во второй половине XV в., после подавления крестьянских восстаний, в Иране отмечается усиление феодальной эксплуатации крестьянства. В одной из жалованных грамот перечислено 27, в другой — 31, в третьей — 16 названий, лежавших на крестьянах податей и повинностей, составлявших в совокупности феодальную ренту, права на которые переходили от казны султана к феодалам, в результате предоставления им права иммунитета. Источники отмечают тяжелое положение крестьянства в конце XV в., но не приводят таких подробностей, какие известны нам от историков начала XIV в.

  § 22. Культура Ирана в XIII — XV вв.

 Монгольское завоевание отразилось неблагоприятно на культурной жизни Ирана, но не могло привести к полному ее падению.

 Монгольские ильханы, начиная с Хулагу-хана, не понимали и не ценили персидской поэзии, но охотно брали на службу ученых: математиков они использовали в финансовом ведомстве и на строительных работах, медиков — как врачей, астрономов — как придворных астрологов (звездочетов), историкам давали заказ — восхвалять завоевания и деяния Чингис-хана и его потомков. Так, по поручению Хулагу-хана крупнейший математик и астроном Насир-ад-дин Туей (умер в 1277 г.) построил обсерваторию в Мараге с большой библиотекой. Здесь работали астрономы не только местные, но и индийские и китайские. Около 1260 г. Ата Мелик-и Джувейни составил на персидском языке большой исторический труд «История миропокорителя» (Чингис-хана).

 На рубеже XIII и XIV вв. везир (министр) Газан-хана Рашид-ад-дин Фазлуллах Хамадани (1247 — 1318 гг.) составил по-арабски не дошедшую до нас энциклопедию по естественным наукам, а .вслед за тем по-персидски большой исторический труд «Джами'-ат-таварих» («Сборник летописей»), важнейший исторический источник.

 В Ширазе родился и провел юношеские и старческие годы гениальный персидский поэт, тонкий мастер стиха Муслих-ад-дин Са'ди (1184 — 1291 гг.), автор всемирно известных сборников дидактических рассказов — «Бустан» («Плодовый сад») и «Гулистан» («Цветник»), а также четырех сборников газелей (лирических стихотворений), элегии на взятие Багдада Хулагу-ханом и др. Он отразил темные стороны феодального общества и господства монгольских ханов.

 В XIII в. жил Низари Кухистанский — поэт, воспевавший вино, любовь и радости жизни.

 В XIV в. творили поэт-панегирист и лирик Сальман Саведжи и лирик Хаджу Керманский, продолжавший традиции Низами.

 Одним из величайших персидских поэтов был Хафиз (около 1300 — 1389 гг.), живший в Ширазе и умерший там же в нищете. Стихи Хафиза отличаются несравненным мастерством формы и тонким лирическим чувством. Тематика его стихов — красота и любовь, свобода чувства, цветы, вино, радости жизни, скорбь об унижении человека, страдание неразделенной любви, горе разлуки, обличение ханжества и лицемерной официальной морали. Любовные газели Хафиза ревнители мусульманства пытались истолковать как аллегории «мистической любви к богу», но эти попытки не находят почвы в творчестве Хафиза.

 Народная, антифеодальная тенденция в персидской поэзии представлена крупным поэтом, участником сербедарского движения, Ибн-и Йамином (умер в 1368 г.) и Убейдом Закани (умер в 1370 г.), в своих сатирах гневно обличавшим растленные нравы и паразитизм феодальной знати («Этика аристократии» и др.), ханжество и лицемерие духовенства. В стихах Закани ясна атеистическая тенденция. Закани изобразил народное восстание против феодалов в аллегорической поэме о восстании мы шей против угнетавших и пожиравших их длинношерстных котов.

 Хуруфитские уравнительные тенденции отразились в творчестве крупного поэта XV в. Касим-и Анвара.

 В XV в. жил поэт-крестьянин Ибн Хусам Кухистанский. Во время пахоты в поле он писал стихи на лопате.

 Разруха и ужасы монгольского и тимурова нашествий и беспросветный гнет завоевателей — монгольской и тюркской кочевой знати — благоприятствовали росту влияния суфизма (мистицизма), с его проповедью «бегства от мира», отказа от общественной деятельности, ухода к аскетизму и к замкнутой созерцательной жизни. Крупнейшим из мистических поэтов был живший в Малой Азии, но писавший по-персидски дервишеский шейх Джелал-ад-дин Руми (1207 — 1273 гг.), тонкий лирик и мастер стиля. Однако в стихах Руми мистицизм и, пантеизм переплетаются с гуманистической проповедью свободы мысли, веротерпимости, с протестом против угнетения человека человеком. Суфийские теории в стихах излагали крупные поэты — Шабистари ( XIV в.), Аухади ( XIV в.), талантливый Магриби (умер в 1406 г.), сейид-Шах Ниметуллах Кермани, основатель впоследствии очень влиятельного в Иране дервишеского ордена ниметуллахийэ. Эти теории отразились также в творчестве великого поэта таджиков и персов — Джами (1414 — 1492 гг.).

 Иранская архитектура данного периода дала ряд образцов высокого искусства. По-видимому, к XIII в. относится недатированный мавзолей Алидов — Гумбад-и 'Алавийан в Хамадане, квадратный снаружи, восьмигранный внутри; стрельчатый портал и внутренние стены его богато декорированы тонкой резьбой по алебастровой штукатурке, звездчатыми и растительными орнаментами, без фаянсовых плиток. В XIII — начале XIV вв. были «построены башнеобразные многогранные мавзолеи с .пирамидальными покрытиями в Марате, Салмасе, Радкане, Исфахане (мавзолей Имамзадэ Джа'фар) и других городах.

 На рубеже XIII и XIV вв. проводилось интенсивное строительство в Тебризе: постройки Рашид-ад-дина в принадлежавшем ему квартале Руб'-и Рашиди; постройки Газан-хана в пригороде Шамб-и Газан, среди них: мавзолей этого ильхана с самым высоким куполом в Иране; обсерватория, госпиталь и др.; украшенная мрамором мечеть везира Тадж-ад-дина Алишаха Гиляки. Все эти здания были разрушены во время османо-сефевидских войн XVI — начала XVII вв. и ныне не существуют.

 К началу XIV в. относятся дошедшие до нас постройки: восьмигранная купольная мечеть-мавзолей Ольджайту-хана в Султанийэ; соборная мечеть в Верамине близ Тегерана со стройным стрельчатым пор талом и куполом, декорированными цветными глазурованными изразцами крестчатой и звездчатой формы; мавзолей Пир Бекран близ Исфахана с грандиозным порталом и очень изящным резным михрабом внутри; великолепный резной михраб Ольджайту-хана, с тончайшим орнаментом (1310 г.), в старинной соборной мечети (Масджид-и Джума) г. Исфахана.

 В XIV в. построены также: мавзолей Баба Касим с красивым фаянсовым михрабом внутри в Исфахане; медресэ при Масджид-и Джума' там же; восьмигранный, с куполом в виде многогранной призмы, мавзолей Алида 'Али ибн Джа'фара в Куме.

 К XV в. относится носящая имя супруги султана Шахруха, Гаухар-Шад, соборная мечеть в Мешхеде, декорированная мозаиками из глазурованных изразцов, — один из лучших памятников персидского зодчества, построенный в 1418 г. великим персидским архитектором Кавам-ад-дином Ширази. По заказу той же царицы Гаухар-Шад была воздвигнута еще более красивая Мусалла в Херате, теперь лежащая в развалинах; от нее, однако, сохранились минареты, обложенные лиловато-синими глазурованными изразцами. Султаном Шахрухом построена в Херате мечеть-мавзолей Гузаргах, с очень высоким порталом, внутри отделанная фаянсовыми плитками, обнаруживающими китайское влияние. Султан Хусейн Байкара построил в Херате медресэ, от которого сохранилось только четыре минарета. Везир этого султана, великий староузбекский поэт Алишер Навои, реставрировал старинную соборную мечеть (Масджид-и Джума') в Херате, построенную еще около 1200 г.

 В половине XV в. Джеханшахом Кара Коюнлу были построены великолепная Синяя мечеть в Тебризе, облицованная голубым и синим фаянсом, в наши дни лежащая в развалинах, и мавзолей Дарб-и Имам в Исфахане. К концу XV в. относится красивый портал Дарб-и Кушк в Исфахане, украшенный сталактитами и мозаикой из разноцветной глазури, — остаток разрушенного здания.

 В описываемый период при декоровке зданий, наряду со старинным способом применения резных орнаментов по алебастру, все больше и больше применялась облицовка зданий как религиозного, так и светского назначения разноцветными глазурованными люстровыми 17 и другими фаянсовыми плитками. Эта архитектурная керамика была трех видов: изразцы (майолики); рельефные изразцы; мозаики из изразцов. Изразцовая облицовка Синей мечети в Тебризе была одним из лучших образцов персидского искусства архитектурной керамики. Великолепен большой михраб упомянутого уже мавзолея Алида, Али ибн Джа'фара в Куме, в форме высокой тройной ниши, облицованной рельефными изразцами из кашанского люстрового фаянса с кораническими надписями (XIV в.) 18. Высокохудожественные персидские блюда и вазы из люстрового фаянса XIII в. хранятся в Эрмитаже.

 Главными центрами производства фаянса (каши) в Иране в тот период были Кашан, Верамин и Султанабад. Продукция других отраслей прикладного искусства — изделия из стекла и горного хрусталя, эмали, украшенное оружие, бронзовые изделия с инкрустациями из серебра и золота, расписные шелковые ткани с серебряными и золотыми нитями, парча, шелковые и шерстяные ковры также отличались высокими качествами.

 Долгое время исследователи считали, что до XIII в. искусства миниатюры в Иране «е существовало. В наши дни это мнение опровергнуто: открыты иллюстрированные миниатюрами персидские рукописи XII в. Персидская миниатюра — XIV вв. обнаруживает черты китайского влияния. Монгольские ильханы привели с собою в Иран китайских астрономов, математиков, врачей, художников и мастеров художественного ремесла. До нас дошли персидские рукописи XIV в., иллюстрированные замечательными миниатюрами. Таковы 111 миниатюр одной из рукописей «Сборника летописей» Рашид-ад-дина, 19 миниатюры рукописи 1314 г. того же труда 20, работы мастера Мухаммеда ибн Махмуда Багдади, миниатюры рукописи «Шах-намэ» 1332 г. 21 Помимо художественной ценности миниатюры XIII — XIV вв. имеют большое значение для изучения истории костюма персов и монголов. Костюмы монгольских ханов, их жен, царевичей и других монголов, изображенных на этих миниатюрах, этнографически правильны и вполне соответствуют описанию китайского' автора XIII в. Мэн Хуна в его «Записке о монголо-татарах».

 К концу XIV в. относится рукопись поэмы Хаджу Кермани, выполненная знаменитым каллиграфом Мир Али Тебризи и иллюстрированная миниатюристом Джунейдом Султани. У него изображение ландшафта, чисто персидское, производит пленительное впечатление.

 На рубеже XIV и XV вв. сложилась новая, так называемая тимуридская, или хератская, школа художников-миниатюристов. Основателем этой школы восточные авторы называют мастера (устада) Гунга. Имя это, по-видимому, китайского происхождения. Произведения его и его ближайших учеников до нас не дошли. Особенность живописи этой школы — введение особых приемов композиции, идущей от китайского искусства. Влияние тимуридской школы миниатюры распространилось на Хорасан и на Среднюю Азию, которые при Тимуридах были политически объединены. Главным центром деятельности этой школы был Херат. При султане Шахрухе по инициативе его сына — царевича Байсун-кура здесь была создана академия книжного искусства, сыгравшая важную роль в развитии миниатюры и каллиграфии, а также техники книжного дела в Иране22. Из этой академии выходили богато оформленные и иллюстрированные рукописные книги. Такова, например, «Мирадж-намэ» (книга о «вознесении» Мухаммеда), в которой сочетание цветов красного, голубого и золотого создает сильный эффект. С начала XV в. большой прогресс был достигнут в развитии рисунка. Живое чувство природы, красота композиции, живость и грация фигур, четкость рисунка — отличительные черты искусства хератской школы.

 Величайшим мастером персидской миниатюры был Бехзад (Бихзад, родился после 1455 г., умер в 1533 или в 1536 г.). Бехзад довел приемы тимуридской школы до совершенства и дал направление дальнейшему развитию персидской живописи. Бехзад был первым мастером пейзажа в Иране. Цветущие персиковые деревья, ряды стройных кипарисов, сады с бассейнами спокойной воды на фоне голубого неба или лунной ночи, — все это у Бехзада полно очарования. Его произведения отличались мастерством рисунка и линии, а также очень индивидуальным изображением фигур и лиц. Его произведения производят впечатление гармонии, мягкости и спокойствия. Он не любил изображать военные действия, он был художником мирной жизни, весны и мягких ландшафтов.

 В числе произведений Бехзада — миниатюры в рукописи «Зафар-намэ» (1467 г.) 23 миниатюры в двух рукописях «Хамсэ» Низами24, в рукописях «Хамсэ» Хосрова Дехлеви, в частности в рукописи «Лейла и Меджнун» Хосрова Дехлеви (1495 г.) 25. Среди портретов, приписываемых Бехзаду, находятся портреты тимуридского султана Хусейна Байкары, пленного тюркского князя, задумавшегося дервиша, османского царевича (копия с картины итальянского художника Джентиле Беллини, жившего в Константинополе при дворе османского султана Мехмеда II ); копией с картины Беллини считается и портрет пишущего молодого человека. Последние десятилетия жизни Бехзад провел в Тебризе при дворе шаха Исмаила I Сефевида.

 В ряде центров, в частности в Херате, процветало искусство каллиграфии, высоко ценимое в Иране. Из мастеров каллиграфии особенно известны ходжа Мир Тебризи (жил на рубеже XIV и XV вв.), изобрета тель почерка наста'лик, впоследствии ставшего самым распространенным из персидских почерков, Султан Али Мешхеди (умер в 1520 гг.), придворный каллиграф султана Хусейна Байкары, «кыбла каллиграфов», автор стихотворного трактата о познании стиля, почерков и правил каллиграфии. 26

 Главными центрами культурной жизни Ирана в XIII — XIV вв. были Тебриз, Исфахан и Шираз, в XV в. — Херат и Тебриз.

Предыдущая       Следующая
Оглавление