...... 2 перед сердцами знающих людей да не останется скрытым, что Ибн-Мукла является изобретателем письмен ситтэ, известных под именем "шести почерков". Он сделал основой письма круг, изобретя то в 310 году 3, заставил отступить от манеры куфи, научил людей. Те [шесть почерков]: сульс, насх, мухаккак, рейхан, тауки, рика. Ибн-Мукла исполнял должность везиря у аббасида ар-Ради 4. Рождение Ибн-Мукла - вечер четверга 21 шавваля 272 г., а смерть - в столице халифата Багдаде в 328 г. 5.

  По смерти Ибн-Мукла дочь его обучила Али ибн-Хилала, известного под прозванием Ибн-Бавваб. Али ибн-Хилал, известный как Ибн-Бавваб, является через посредство Ибн-Мукла учеником и мастером в тех почерках. Он прекрасно писал, был в почете близ султанов, имея полную близость и сан. Он был первый из мастеров, который прекрасно писал, исполняя так, как Ибн-Мукла, - благодарность божия за его труды! - изобретая и находя. Никто не равняется с ним как в его время, так и после него; до времени Мустасима6 и процветания Якута писание и снимание копий происходит согласно канонам Ибн-Бавваба7.

  Кибла каллиграфов Якут Мустасими был рабом аббасида Мустасима, последнего из халифов-узурпаторов8. Он происходит из Абиссинии9. В мастерстве письма он следовал Ибн-Баввабу, свое писание возводил к нему, но в очинке калема и обрезании конца калема изменил манеру прежних мастеров, извлек вывод из полноценных слов его святейшества шаха - прибежища святости, - мир божий на него! - вывод из которых: 10 обрезай калем так, чтобы острие было длинным и оставляй толстым, обрезай конец калема углом11 так, что, когда обрежешь конец калема, он должен дать голос подобно "голосу Машрики". А этот Машрики, говорят, был человеком, работавшим клинки чрезвычайной добротности и изящества; всякий, кто испытывал его клинок, обо что ни ударял, рассекал надвое, если же приводили клинок в движение, он колебался, и слышался голос чрезвычайной тонкости. Итак, лучше, чтобы конец калема обрезали углом, а острие калема было бы длинным и мясистым, и когда положишь на лист, то приходил бы в движение и слышался бы голос. А Ибн-Бавваб не обрезал конца калема - по этой причине его письмо не является тонким и изящным. Что же касается киблы каллиграфов, то он обрезал конец калема, в том правиле совершил изменение и в письме совершил изменение, ибо письмо подчинено калему. По этой-то причине его письмо предпочитают письму Ибн-Бавваба, по тонкости и изяществу, а не ради основ и правил; что касается сути письма, она та же, что изобрел Ибн-Мукла из окружности и точки, и он суть взял из точки и воспринял. Кибла каллиграфов в этих почерках дал основательность, красоту и ясность,- лучше его никто не нашелся. Эти шесть почерков он писал чрезвычайно изящно и красиво:

  Моя обольстительница пишет шестью почерками, бесспорно

  Сульс........ тауки и рика12.

  Рика и тауки обладают полным сходством друг с другом и их различить невозможно, за тем исключением, что рика мельче тауки. Кое-кто считает семь видов почерков и полагает тумар отдельным видом, как говорит поэт:

  ………………….. 13

  Якут все основы письма упомянул прекрасным образом в этом одном стихе:

  Основы [усул] и связь [таркиб], параллельность [курси] и соотношение [насбат]. 14

  Подъем [сууд] и ташмир, спуск [нузул] и ирсал.

  Якут, когда стал киблой каллиграфов, постоянно ежедневно переписывал два джуза15 Корана и ежемесячно заканчивал два списка; в конце [каждого списка] он делал пометку, обозначавшую, какой это список по счету. Из написанных им видели триста шестьдесят четвертый. Ежедневно Якут давал образчики своего письма семидесяти человекам.

  Достоверно [мухаккак] для всякого, кем бы он ни был,

  Что базилик [рейхан] его пушка [письма] ранит сердце16.

  Его рика одобрена временем,

  В его подписи [тауки] предел волшебства.

  Его пыль [губар] 17 на концах серебрёного шелка

  Приятна душе, как пух юности на ланитах18.

  Известно, что, когда Хулагу-хан захватил Багдад19 и монгольское войско набросилось на город, [Якут] скрылся на минарете. Он взял с собой чернила и калем, а бумаги для упражнений не было - у него было только полотенце из полотна сорта мискали20. Вот он и написал несколько слов на том полотенце таким образом, что диву даешься, глядя на них. Эта материя с надписью сохранилась в китаб-ханэ его высочества, чье прибежище - милосердие, Абу-ль-Фатх Бахрам-мирзы, - да прохладит бог его могилу! Его высочество мирза - завоеватель мира - давал эту материю родителю сего нижайшего Мир-мунши - божья милость ему! - и некоторое время они упражнялись по тому оригиналу. В детстве я видел эту материю, помнится, что там было написано достаточно плоско, так что действительно можно приписать его [Якута] колдовству и чудесам. Некоторые сообщают, что Якут сделал набросок на том полотенце указательным пальцем, обойдясь без калема. Всем известно также и следующее: когда Якут скрылся на минарете, случайно там нашел убежище один из его друзей. Последний спросил: "чего ты сидишь? - [весь] Багдад перебит и разграблен, все разрушилось". Якут ответил: "не горюй, я столь достаточно написал, что стоит всего мира". Якут был долголетним, жизнь его перешла за сто лет. Он упокоился в 696 г. 21, в начале султанатства Газан-хана, в городе ислама Багдаде. Могила его по соседству с могилой Ахмед ибн-Ханбала, там он похоронен22.

  Из его учеников шестеро были выдающимися и заслужили право писать имя Якута в своих каллиграфических работах; их называют мастерами ситтэ. Первый из /21/ них - сын шейха Сухраварди23. Он родился в Багдаде. Там надписи на зданиях по большей части его работы; в соборной багдадской мечети он написал суру "аль-Кахф"24 от начала до конца; каменщики вывели ее рельефом, без украшений, просто из обожженного кирпича. Второй - Аргун Камил25. Он также в числе знаменитых. В Багдаде существуют две высшие семинарии - обе в глазурованных изразцах (одна "Марджания", а другая "сбоку моста"); в обеих - его письмо. Третий - Насраллах, врач, надписи некоторых зданий в Багдаде являются его работы. Четвертый - Мубарак-шах зарин-калем. Он писал весьма тонко и приятно. По поводу чистоты и красоты [его работы] пишут: когда султан Увейс Джелаирид26 воздвигнул в честнейшем Неджефе здания, однажды ночью он увидал во сне его святейшество шаха - прибежище святости, - мир господен на него! - который соизволил приказать султану Увейсу: "укажи Мубарак-шаху написать в зданиях". По этой-то причине его прозвали "зарин-калем" (золотое перо), под этим прозванием он получил широкую известность. Он родом из приятного края, охраняемого и прославленного Тавриза. Пятый - Юсуф Мешхеди27. Он долго служил Якуту, а под конец жизни ушел из арабского Ирака в Азербайджан, поселился в стольном городе Тавризе и остаток жизни провел в каллиграфических упражнениях и набросках. Абдаллах Сейрафи учился у него. Шестой - Сеид-Хайдар, кундэ-навис, т. е. Крупнописец28. Прекрасно работал. Он был одержим и погружен в экстаз. Все, кто учился у него, также становились мастерами в письме, достигали совершенства; в числе таковых были хаджэ-Али-шах, везир, 29 и хаджэ-Гияс ад-дин Мухаммед ибн-Рашид30, - оба были его учениками, оба стали мастерами в письме, достигли предельных степеней, чинов и всякого рода преуспеяния. Но не всем он давал обучение. Ахмед Руми был мастером письма, редчайшим своего времени, чудом веков. В стилях мухаккак, рейхан, насх, .рика и тауки он достиг такой степени тонкости и совершенства, что некоторые образцы его письма прозрачнее и тоньше достопочтенного Якута. А мнение о себе он высказал в словах, обращенных к сыну: "Старайся! Если ты не сумеешь подобно мне, пиши подобно тому гулямчонку", т. е. Якуту31.

  После мастеров ситтэ - их ученики. Среди них: пир-Яхья Суфи, ученик Мубарак-шаха зарин-калема32. Он был суфий по вероучению и глава толка, проводил время с шейхами. Его работа на многих зданиях честнейшего Неджефа - на покоящегося в нем тысяча тысяч молитв и благословений! Он был на службе султанов - джелаиридов и ильханидов. Абдаллах Сейрафи, сын хаджэ-Махмуд Саррафа, Якут своего времени, учился также у сеид- Хайдара, был очень талантлив в искусстве надписей. Началом его было то, что он был мастером в производстве глазурованных плиток. В зданиях стольного города Тавриза, в частности в здании мастера и ученика, - его письмо; он целиком расписал здания внутри, по внешней части, вверху, внизу и портал, - в том он совершил чудеса и чародейство. А те здания строил эмир Сульдуз Чубани. Он был современником султана Абу Саид ибн-Ульджейту и Чубанидов33. Его же работы надписи на арках Дамасского медресе; на дороге в тавризский Балиан-кух34, в мечети близ Сулейманиэ этот стих снаружи окна является его письмом. Он запросто прекрасно писал, и письмо такой красоты не засвидетельствовано, глаза такого не видели.

  Эти становья, следы и руины -

  Передают о том, что люди уже ушли. 35

  Мирза-султан-Ибрахим ибн-мирза-Шахрух, 36 признанный мастер почерка су лье, послав в Тавриз, велел перевезти этот стих, который был написан его [т. е. Абдаллаха Сейрафи] письмом, и установил во дворе здания, что находится среди соборной мечети царского города Шираза и которое построено в месяцах 820 года37. "Действительно благочестивые будут в садах и среди рек, в обители правды, пред царем всемогущим"38. Еще хаджи-Мухаммед Байандур (?) является учеником Сейрафи; мастер Муин ад-дин хаджи-Мухаммед также от мавлана Абдаллаха Сейрафи был допущен к писанию имени. Надписи Чахар Минар стольного города Тавриза письма Муин ад-дина. Он был наставником мавлана Шамс-ад-дин Машрики Катаи. После него сын его Абд-аль-хай, Абд-ар-рахим Хальвати и ученик его мавлана Джафар Табризи полностью были властителями страны почерка.

  Другой из знаменитых мастеров письма - Омар Акта39; он не имел правой руки и левой писал на страницах таким образом, что взоры знатоков изумлялись, а мудрый разум мутнел, взирая на это. Он написал для господина времени эмира Тимура Гургана40 список [Коран] почерком губар; по объему этот [список] был так мал, что его можно было уместить под гнездом перстня, и принес в дар господину времени. Так как он слово его святейшества всеведущего царя написал чрезвычайно мелко, он [Тимур] не одобрил, не принял и не соизволил быть к нему любезным. Омар Акта написал другой список, чрезвычайно большой, каждая строка его была один зар41, даже более; после окончания, украшения и переплета, привязав этот [список] на тележку, он пошел во дворец господина времени. Когда это известие дошло до слуха султана - господина времени, - он вышел навстречу со всем духовенством, вельможами, эмирами, столпами державы, оказал упомянутому каллиграфу большие почести и уважения и безграничные милости. Один лист этого [списка] был у мавлана Малик. Другой из числа старых мастеров мавлана Маруф Хаттат-и-Багдади42 - талант и редкость веков. Он, кроме письма, был талантлив в разного рода искусствах и ремеслах, имел полное разумение и способности, хорошо сочинял стихи. Отворотившись от султана Ахмеда Джелаирида43 в Багдаде, он пошел в Исфахан к мирза-Искандар ибн-мирза-Омар-шейх ибн-эмир Тимур Гургану44 и сделался в его китаб-ханэ человеком значительным и уважаемым. Рассказывают: за один день он писал тысячу пятьсот бейтов, тогда как мирза-Искандар приказал, чтобы он писал ежедневно пятьсот бейтов, а два дня ничего не писал и оказывал неповиновение приказу мирзы. Ему учинили расспрос о причине нежелания писать [согласно приказу]. Он сказал: "Я хочу в один день совершать работу трех дней". Мирза-Искандар приказал, чтоб подняли зонты и завесы, один человек чинил калем, мавлана начал писать; к дневному намазу он закончил в совершенстве изящества и тонкости тысячу пятьсот бейтов. Мирза-Искандар приказал ему обильные подношения. Мирза-Шахрух45 во время завоевания иракских государств отвез мавлана в стольный город Герат, особо возложил на него писание указов, сделал его своим писцом, дал ему место в китаб-ханэ и приказал ему писать. Мавлана был прекрасным сладкоречивым собеседником. [Мавлана] надевал войлочную одежду "асали", на голове носил высокую ермолку из того же самого материала и обматывал вокруг нее...... 46. Талантливые молодые люди стольного города Герата, как-то мавлана Рухаллах Харезми и другие, дружили с мавлана Маруфом, некоторые из-за упражнений в письме, а другие - ради беседы с ним. Мавлана был очень благороден по характеру, в совершенстве владел собой. Мирза-Байсункур ибн-мирза Шахрух47 приказал мавлана переписать "Пятерицу" шейха Низами48 и прислал для мавлана бумаги. Мавлана Маруф хранил ту бумагу около полутора лет, затем отослал неисписанную бумагу к мирзе. Мирза чрезвычайно на него рассердился. Из-за стечения обстоятельств дней и событий времени в те же самые дни мавлана заподозрили совместно с Ахмедом Луром, который ударил ножом Шахруха в соборной мечети стольного города Герата. Его схватили, а большая часть талантливых молодых людей, которые часто посещали мавлана, отстранилась, корыстолюбцы взяли с того кружка золото, а мавлана Маруфа несколько раз приводили к виселице, вслед за тем заключили в темницу в яме укрепления Ихтиар ад-дина49.

  Мавлана Абдаллах Таббах. Он происходил из стольного города Герата, там преуспел, возвысился, стал известен по странам. Он прекрасно писал, был замечательным мастером в розбрызге и реставрации. В большинстве зданий стольного города Герата, особенно в Казаргахе, его письмо; в здании Агачэ, которое относится к Агачэ-и-бекум, в священном Мешхеде, достоинством равном высшему небу, усыпальнице имама Ризы - на сие честное место тысяча тысяч благословений, пожеланий и молитв! - его письмо. Мавлана Ниматаллах Бавваб был учеником Абд ар-рахима Хальвати. Он писал весьма прекрасно. Надписи здания возвеличенной местности Музаффариэ стольного города Тавриза, которые построены Джиханшах-мирзой, 50 целиком его письма. Мавлана Шамс-ад-дин II является учеником Ниматаллах Бавваба. Он также прекрасно писал.

  Это древо [генеалогическое], что указано - от древа писаний ситтэ. Мавлана пир-Мухаммед происходит из царского города Шираза. Он писал весьма прекрасно, похитил мяч соперничества у мастеров в письме, в те дни никто не писал подобно ему. Большинство надписей в местных мазарах и зданиях принадлежит его письму. Эмир Маджд ад-дин Ибрахим был из признанных мастеров в письме. Он относится к Захири51. Он также происходит из Шираза. Мавлана Махмуд Сиавуш и мавлана пир-Мухаммед II - оба происходят из царского города Шираза и оба были современниками. Большинство надписей ширазских медресе и некоторых из тамошних мечетей в 920 г. 52 - их работы. Мавлана Шамс-ад-дин Мухаммед Захир, мавлана Рузбахан, мир Абд аль-кадир Хусейни и хафиз-Абдаллах являются ширазскими мастерами письма; большинство надписей - их письма, памятники их [работы] многочисленны. Большинство мастеров письма, которые стали известны в Фарсе, Хорасане, Кирмане и Ираке, едят крошки с их стола.

  Мавлана Шамс Байсункури был из редчайших мастеров в письме, очень хорошо писал письмена "шестерки", точь-в-точь как кибла каллиграфов Якут, писал очень тонко, основательно и приятно. Сей нижайший сравнивал его письмо с писаниями семи мастеров - не хуже, чем у кого-либо. Он был наставником Байсункур-мирзы. Надписи в зданиях священного Мешхеда - по большей части его письма. Он дал известность писанию мирза-Байсункура. Мирза-Байсункур, сын мирза-Шахруха, писавший весьма прекрасно, мастер века, учился у Шамса, является его учеником. Мавлана Шамс проводил время на службе у мирзы, по этой причине он писал в письме "Байсункури". Он расписывал надписи соборной мечети священного Мешхеда, что из построек Гоухар-шад-бекум53, родительницы его [Байсункура], мудрейший из мудрецов и ученейший из историков мавлана Hyp ад-дин Лутфаллах, известный под именем Хафиз-и-Абру............ 54 написал в честь мирзы историю, названную "Зубдат ат-таварих аль-Байсун-кури".55. Эта книга весьма ценится в населенной четверти мира. Мирза был тонким знатоком и ценителем изящного; среди детей мирзы-Шахруха и двоюродных братьев - он лучший. Он также сочинял стихи и намеревался сделать [своим] прозвищем "Шахи". Эмир-Шахи Сабзавари, падишах стиха, был его современником56. Оспаривая прозвище у мирзы, он высказал эту газель, пославши ее мирзе:

  О, ты, который непрестанно чокаешься кубком в пиру радости,

  Как ты претендуешь на любовь, не отведав крови сердца,

  Ты обездоливаешь Шахи, раненного в сердце,

  И кладешь руку отказа на грудь близких друзей. 57

  Мирза устыдился, совершенно отказался от своего желания, вот справедливость! и, несмотря на султанатство и обладание шахским достоинством, оставил Эмир-Шахи прозвище "шахи" (царственный). Эта газель из стихов мирзы:

  Вот уж два месяца, как я не видел тех двух ланит,

  Но любовь к ним сильна в нашей душе:

  Если я направляюсь по пути любви к ней,

  Можно сказать, что влюбленный - покорен.

  Мускус задумал соперничать с ее кудрями,

  Он совершил ошибку, от этого у него - черное лицо.

  Мое сердце жаждет увидеть лицо подруги,

  Не увидит плохого тот, кто желает доброго.

  Нищим на ее улице стал Байсункур,

  Нищий на улице любимой - падишах. 58

  Мирза в расцвете молодости и юности59 присоединился в стольном городе Герате к близости господней милости.

  Мирза-Ибрахим-султан, брат мирзы-Байсункура, сын мирзы-Шахруха. Он также очень хорошо писал, был чрезвычайно способным и даровитым. Мавлана Шараф-ад-дин, автор истории "Зафар-намэ",60 был на придворной службе у мирзы; он написал ту историю по желанию, содействию, поддержке и побуждению того прибежища даровитых, блеска милостей и при содействии многочисленного собрания ученых и талантливых, которые были собраны в те дни ради писания истории в услужении мирзы в стольном городе Ширазе. Мирза был украшен высокого рода доблестями и совершенствами. Надписи в медресе, которые он сам основал в Ширазе в те дни, были его письма. Те школы, т. е. Дар ас-сафа и Дар аль-айтам, 61 здания, равных которым не видал глаз неба, отверженный Якуб Зу-ль-кадар62 приказал разрушить, когда стал правителем той области. От них следа не осталось. А то, что осталось от Дар аль-айтам - здание могилы мирзы и детей, а от Дар ас-сафа также остался только гумбед [купол]. Из-за такого низкого деяния он [Якуб] заслужил гнев шахского двора и в конце концов был разорван на части. В здании места Захириэ письмо принадлежит мирзе, и на возвышении шейха Муслих ад-дин Саади, 63 - милость божья над ним! - эта газель написана августейшим письмом мирзы на глазурованных плитках ее цоколя:

  Я оттого счастлив в мире, что мир счастлив от него,

  Я влюблен во весь мир, ибо весь мир - от него,

  Ни небу, ни ангелу недоступно

  То, что имеется в глубине сердца человека от него,

  Радость или горе - какая разница для мудрого?

  О, кравчий, дай вина радости, ибо то горе от него.

  Падишах и нищий для нас одинаковы,

  Так как перед этой дверью у всех спина поклонения согбенная перед ним.

  О, Саади, если разрушит поток небытия дом жизни,

  Укрепись сердцем, ибо устои вечности крепки от него. 64

  Он написал в месяцах 835 года. 65 Известен список [Корана] работы мирзы в формате два зара длины и полтора зара ширины в мазаре Баба Лутфаллах Имад ад-дин. Очень хорошо он изволил совершить писание и учинил вакф на тот мазар. Рассказывают, что один доброжелатель из Шираза добрался в Самарканде до мирза-Шахруха. Тот изволил расспрашивать о делах мирзы-Ибрахим-султана, он [доброжелатель] много рассказывал о совершенствах мирзы, особенно относительно диспутов и упражнений, разговор окончил тем, что, мол, мирза написал над воротами и стеною Шираза: "Я был им - Ибрахим-султан", что является таджнисом66 - "он написал его". Мирзе-Шахруху это понравилось, и он написал мирзе-султану-Ибрахиму правильный ответ. У чагатайских султанов таковы были широта характера и понимание дела! Описание обстоятельств их рассказано подробно в IV томе "Хуласат-ат-таварих-и-Аббаси"; в данной рукописи это сделать невозможно.

  Мирза-султан-Али ибн-мирза-султан-Халил ибн-Хасан-падишах. 67 В то время когда мирза-султан-Халил получил владение и государственное управление Фарсом, у мирзы появился в Ширазе сын, которого он назвал мирза-султан-Али. Когда тот достиг девятилетнего возраста, то сделался одним из признанных, в той стране мастеров письма; эти стихи являются плодом и свидетельством его таланта:

  Одна из милостей бога такова,

  Что мне девять лет, а я пишу этак. 68

  А эти стихи видели на камне с изображениями в постройке "Тахт-и-Джамшид", что расположена в ширазской Мервдешт69. Написано соответственно тому зданию и очень хорошо написано:

  Кто будет домогаться общения мира?

  Кому он был верен, чтобы нам надеяться на то же.

  Не ищи царства Сулеймана, ибо это - воздух,

  Царство - вот оно, а Сулейман - где?

  Эти сокровища и богатства, что нельзя счесть,

  Что взял [из них] Сам? 70 что унес Сулейман?

  Стал прахом тот, кто жил в этом прахе.

  Прах что знает? В этом прахе что есть?

  Каждый листок является лицом свободного,

  Каждый шаг - по темени царевича.

  Жизнь проведи, чтобы были довольны сердца,

  Дабы тобою стал довольным творец.

  Каждому, начавшему что-либо добрым делом,

  Доброе дело приносит вознаграждение. 71

  Датировано годом 88172.

  Мавлана Абд-аль-хакк Сабзавари является учеником Абдаллах Таббаха. Люди Хорасана его признают мастером. Его письма - надписи снаружи священного гумбеда его святейшества доблестного восьмого имама поручителя, кому мы обязаны повиновением, обязаны и чистотой. Мавлана Мухаммед-хафиз [из признанных мастеров письма] происходил из города правоверных Кума, был современником султанов Ак-коюнлы. Он был выдающимся в свое время, редкостью веков, в письме сульсом не имел себе равного и является наставником хафиз-Камбар Шарафи.

  Хафиз-Камбар Шарафи был рабом [мамлюком] кази-Шараф ад-дин Абд аль-маджида Куми, чье прибежище - милосердие, деда по матери родителя сего нижайшего; по этой причине он [Камбар] называется "Шарафи"; он писал имя кази в подражание [Якуту] Мустасими, и происхождение его было из Абиссинии, как у Якута. Он учился и у мавлана пир-Мухаммеда Ширази. Надписи двора соборной мечети в городе правоверных и надписи айвана в обильном светом мазаре султана-сеида Абу-Ахмеда, который снаружи Рейских ворот в Куме, - его письма. Он писал сульсом весьма хорошо, в почерке насталик также стал выдающимся, работал уставом мавлана султан-Али, был современником мавлана, но в Хорасан не ездил. Хафиз-Камбар прекрасно читал и знал наизусть Коран [буквальные слова всеведущего царя], также очень хорошо сочинял стихи, и эти стихи принадлежат ему:

  Пыль на его улице стала цвета тюльпана от розоцветных моих слез,

  Я влюблен в место, пыль которого лучше, чем моя кровь.

  Я всегда помню, что та луна - украшение моего сердца.

  Я вспоминаю с наслаждением о ней. У нее же какая забота обо мне? 73

  И этот начальный стих написан в том месте, где его убили, когда в 904 г. 74 беспутные туркмены в несчастное время Якуб-султана осадили город правоверных Кум. Кази-Шараф ад-дин закрыл ворота Кума перед Абиэ-султаном, в конце концов город взяли и убили кази, брата, детей его вместе с хафиз-Камбаром.

  Ты устыдишься в конце концов от моего убиения,

  Эту мысль запомни! Я - умерший, а ты - живой. 75

  Так как мир-Макбул Куми76 был из учеников хафиз-Камбара, то ему послали этот начальный стих, чтобы он, сочинив газель, ввел в свой диван. Во исполнение пожелания мир-Макбул сочинил конец, те четыре других двустишия, а всю газель ввел в свой диван:

  Я - болен, а твой соперник намеренно покушается на мою душу?

  От твоего ухода в городе раздалось стенание.

  Без хитрости не будет мира-соперника, с нами.

  О, сердце! Не будь беззаботным относительно коварства злодея.

  О краткости жизни своей как бы не знает

  Роза, у которой в веселии не смыкаются от смеха губы.

  Как не умереть Макбулю от ревности к твоим близким,

  Ибо тот страдающий соболезнует убийце. 77

  Жизнеописание кази-Шараф ад-дина подробно записано в IV томе "Хуласат ат-таварих", а жизнеописание хафиз-Камбара и красноречивые его стихи - в книге "Маджма аш-шуара-и-Аббаси".

  Мавлана Низам ад-дин Али, сын мавлана Шамс-ад-дина, происходил из города правого пути Ардебиля. Он прекрасно писал письмена ситтэ вместе с письмом насталик, был из азербайджанских мастеров письма. Он занимался перепиской в городе правого пути Ардебиле. От времени правления туркменов до соединенных с бессмертием дней хакана, господина времени, в первом и втором десятилетиях девятисотых [годов] 78 он был еще жив. Мавлана Хайдар Куми - хороший ученик Камбар Шарафи, он прекрасно писал письмена ситтэ, был в Куме наставником; дети сеидов и вельмож читали перед ним что-нибудь, и это считалось счастливым. Надписи снаружи и внутри гумбеда ее святейшества пречистой, 79 - мир и благословение ей! - в Куме принадлежат его письму; он знал наизусть Коран [буквально "слово преславного"] и был сладкоустым хафизом. Сеид-Вели Куми происходил из кумских сеидов. Он чрезвычайно хорошо писал сульсом; он - из признанных в Ираке мастеров письма. Надписи возвышения двора ее святейшества пречистой, - мир и благословение на нее! - и двора обители Хусейниэ, которая построена дедом автора [по матери] Ага-Камал ад-дин Хусейн........ 80.

  Куми, чье обиталище милосердие, принадлежат его письму. Мавлана Шухрэ-Эмир Казвини является отцом мавлана Малика, он был писцом, прекрасно писал насхом. Вначале мавлана Малик упражнялся в письме сульсом и насхом, отец его обучал. Мавлана шейх Камал Сабзавари ученик мавлана Абд-ал-хакк. Он писал прекрасно письмена ситтэ, постоянно занимался писанием Корана [буквально "слова всеведущего царя"] и молитвословий. Сей нижайший в 965 г. 81 имел честь с ним встречаться в священном Мешхеде, степенью равном высшему небу, усыпальнице имама Ризы; он был величественным стариком очень преклонных лет.

  Мавлана Низам Бухарский писал в совершенстве семью почерками и проводил время в китаб-ханэ его высочества, чье прибежище - милосердие, Абу-ль-Фатх Бахрам-мирзы. Одно из проявлений его мастерства: он писал письмо сульс пальцем с такой основательностью и тонкостью, что перо бессильно описать это, совершенства его не вмещаются в границу писания и пределы начертания. Вот отрывок начертания эмира (?), что произошел из богатого дарования его высочества мирзы относительно написания им [т.е. мавлана Низамом] сульса пальцем:

  Знаток начертаний семи почерков - мулла Низам аддин!

  Подобно письму которого мало бывает на страницах вселенной,

  Пишет концом пальца почерк сульс, о, боже!

  Кто видел такого писца, для которого палец служит калемом? 82

  Мавлана Мухаммед Хусейн, сын мавлана Мухья, известный под именем Баг-и-дашт, из последующих мастеров письма стольного города Герата. Он писал со вкусом и прекрасно сульс, рика и насх. Его работу сравнивают с письмом мавлана Абдаллаха Таббах, он был признанным писцом. Мавлана Хусейн Фаххар Ширази, состоящий в родственных отношениях с атабеками, - один из признанных мастеров царского города Шираза. Постоянно упражнялся в письме. Его письмо насхом очень зрелое и со вкусом.

  Мир-мунши Хусейни - родитель сего нижайшего - пишущего. Почетное его имя Шараф ад-дин Хусейн; они были наречены "Мир-мунши" его величеством, хаканом, равным по достоинству Джаму, чье жилище - милосердие, чья обитель - вышний рай вечной памяти шахом Тахмаспом, - да освятит бог его могилу! - и под этим именем стали известны во вселенной. В первый раз они были мунши в стольном городе Герате у его высочества усопшего Сам-мирзы. После того во времена наместничества Ахмед-бека Hyp Камала83 им было поручено эпистолярное дело наивысокого дивана, в течение трех лет они занимались той службой и в течение десяти лет в священном Мешхеде, степенью равном высшему небу, исполняли должность везиря от имени шаха, высочайшего по достоинству, у царевича султана Ибрахим-мирзы84, - да прохладит бог его могилу и то опекаемое, благоуханное [место]! Их превосходительство - да успокоит бог его драгоценную душу! - в отношении письма были учеником муллы - Хайдара; соединив письмена ситтэ с таликом и шикастэ-и-насталик, они все эти [стили] писали прекрасно. В эпистолярном искусстве они не имели себе подобного, обладая весьма хорошим вкусом. Они совершали многие расследования. Вначале они учились у наставника человечества, разума одиннадцати, мир-Гияс ад-дин Мансура Ширази, 85 математику и космографию обсуждали с мавлана Таги, одним из выдающихся учеников его превосходительства мира [Гияс ад-дин], комментарий к таджриду и глоссам они проходили с покойным хаджэ Джамал ад-дин Махмудом Ширази. В стихотворстве они предпочитали экспромт, но много тому не уделяли внимания. Если [сей смиренный] упомянет целиком их совершенства, то могут отнести за счет того, что он является рабом и сыном. Ученые их достоинства благодаря мирским делам, придворной службе при шахском дворе и шахиншахском собрании были за завесой скрытности. В отношении множества стараний, упражнений, набожности и душевной чистоты, от дней юности до предела возраста, жизни, дней, занятий и приближения срока удаления от мира, он проводил [время] на один манер и соизволял вести поведение по одному обычаю. У мавлана Муин Астрабади имеется касида в его хвалу. Вот из нее:

  Чистый духом кумиец, Мир-мунши,

  От нас нет противоречия Госпоже86.

  Они обладали святой душой и ангельским нравом. Скорописью владели полностью. Шикастэ, который [является] смешением с насталик и талик, никто не писал так хорошо, как они; манера их и стиль в письме были одного правила и качества - во время жизни из начертаний их не замечалось плохого письма. Благородный возраст той светлости был 76 лет, когда они отошли от тленного мира в рай дворца вечности, в ночь на пятницу седьмого числа священного для всех месяца зу-ль-кадэ - 990 г. 87 Мастер мавлана Абди Джунабади соизволил сочинить отрывок по поводу даты того превосходительства.

  ХРОНОГРАММА

  Небосвод чести - Мир-мунши ,

  У ног которого была голова небесного величия,

  Когда он пресытился цветником материального мира,

  Его прибежищем стали райские сады.

  Когда я искал хронограмму у старца разума,

  Он сказал: "вышний рай - его место"88.

  Мавлана Али-бек происходил из стольного города Тавриза; он был мастером в письме, многие надписи в тавризских мечетях его работы. Мавлана Максуд был племянником по сестре мир-Мафтульбанд Табризи; он писал очень хорошо. Надписи здания мир-Мафтульбанда, которое находится на Тавризском Чаранд-аб89, - его письма. Он уехал в Индию. Мир-Низам ад-дин Ашраф; он - из величайших сеидов, ведущих свое происхождение от Мусы и. из преславных знатных города счастья Абаркух90. Он выводил среднее из почерков, писал изящно, прекрасно и приятно. Он обладал добродетелью и духовным водительством. На нем лежало исполнение должности "шейх аль-ислама" и главного судьи города счастья холодных мест Чахардангэ, Бавванат91 и прилегающих округов. Он обладал похвальным характером, вкусом в эпистолярном искусстве, не имел равного себе в украсительных выражениях и знании арабского. Он умер в 995 году92 в округе Гянджэ93, - на него прощение и милость от бога! Мавлана Низам ад-дин Али Табризи, признанный мастер письма стольного города Тавриза, обладал многими совершенствами и добродетелями, он - ученик мавлана Али-бека. Мавлана Ала-бек Табризи94 брал у него наставление. Мавлана Ала-бек Табризи происходит из стольного города Тавриза, он - из последующих мастеров письма того превосходного города; на большинстве ворот мечетей и зданий Тавриза его письмо. Сей смиренный в 988 году95, когда прибыл в Тавриз, застал его еще при жизни и был осчастливлен знакомством с ним; он был чрезвычайно человечный и общительный, - на нем милость от возлюбленного бога! Кази-Мухаммед Багир происходит из благородной семьи судей благословенного края Урдубада; 96 судейство той округи принадлежало ему; он изучал науки, обладал многими добродетелями и совершенствами, он хорошо сочинял стихи и в том искусстве был мастером века. В письме был выдающимся, писал прекрасно все семь почерков, Мавлана мирза-Али Султанави является собранием совершенств и вместилищем достоинств. Еще юношей за короткое время он усовершенствовался, стал выдающимся в отношении науки комментирования, преисполненным и преуспевающим. Они - большой мастер в распознавании трудных слов; мало кто, подобно им, в этом [деле] производили исследование. Они - бесподобный и несравненный мунши: в науке чтения (Корана) никого нет такого искусного, как он, никого нет столь владеющего арабскими периодами, выражениями и проповеднической речью; в науке чтения он - мастер дела, в искусстве проповеднического ораторства - бесподобен. Мало кто, подобно ему, объединял в себе мастерство [всех] восьми97 почерков. Одним стилем владеет лучше другого; обладает в письме искусной рукой. В эпистолярном деле он владеет высочайшей степенью [мастерства], беспредельным успехом в красноречии и ораторском искусстве. Многие научные книги: хадисы, фикх, молитвословия он написал своей рукой, обследовал и исправил. Он написал полный список Корана, проверил его и снабдил примечаниями согласно семи чтениям; никто так не делал и не совершал. Памятники [его работы] многочисленны; примером и свидетельством тому могут служить купчие крепости и прецеденты высокого дивана садра, которые, принадлежа его благословенному перу, распространены в Иране. Он происходит из благодатного города Султаниэ. Исполнял судейские обязанности в тех областях: в Таромейне, 98 Зинджане и округе.

  Мавлана Али Риза Табризи, "второй Сейрафи", - они пользуются наставлением от мавлана Ала-бека Табризи, обладают славным нравом и похвальными качествами; в эти дни они не имеют равного и подобного себе, время украшено их благородным существованием. После беспорядка от злосчастных румийцев и разрушения стольного городаТавриза99 они прибыли в город верующих, в божье единство Казвин, изволили выбрать поселение там. Надписи заново построенного здания соборной мечети стольного города Казвина целиком их лучезарного письма. В те дни они также закончили несколько списков [Корана], их отвезли по краям и сторонам населенной четверти мира. Остальное из обстоятельств и совершенств их будет указано в ряду мастеров насталика, так как в том искусстве они также выдающиеся веков и "мавлана мир Али" своего времени.

  Мирза-Хасан-бек, сын покойного Махмуд-бека Салима, который был вторым "Мир-Хосровом Дехлеви"100 и соперником мавлана Абдаллах Хатифи101. Он происходит из Тавриза и является учеником мавлана Ала-бека Табризи, время украшено его благородным существованием. Очевидны и явственны в нем великодушие, благородство, величие, бескорыстие, самовоздержание. После разрухи в стольном городе Тавризе он занимался и занимается упражнением в писании иногда в стольном городе Исфахане, иногда в стольном городе Казвине. И в настоящее время усовершенствуется. Надо надеяться, что преуспеет. Писание его не хуже мастеров "шестерки"; списки [Корана] его письма купцы возят до краев и пределов населенной четверти мира, дают обильное бдаго(?).

Предыдущая       Следующая
Оглавление